[Радомир]

Александр Моисеевич Городницкий.

Баллада о спасенной тюрьме.


Я это видел в шестьдесят втором -
Горела деревянная Игарка.
Пакеты досок вспыхивали жарко -
Сухой июль не кончился добром.

Дымились порт, и склады, и больница,
Валюта погибала на корню,
И было никому не подступиться
К ревущему и рыжему огню.

И, отданы милиции на откуп,
У Интерклуба, около реки,
Давили трактора коньяк и водку,
И смахивали слёзы мужики.

В огне кипело что-то и взрывалось,
Как карточные - рушились дома,
И лишь одна пожару не сдавалась
Большая пересыльная тюрьма.

Горели рядом таможня и почта,
И только зэки, медленно, с трудом,
Передавая вёдра по цепочке,
Казённый свой отстаивали дом.

Как ни старалась золотая рота,
На две минуты пошатнулась власть:
Обугленные рухнули ворота,
Сторожевая вышка занялась,

И с вышки вниз спустившийся охранник,
Распространяя перегар и мат,
Рукав пожарный поправлял на кране,
Беспечно отложивши автомат.

За рухнувшей стеною - лес и поле,
Шагни туда и растворись в дыму.
Но в этот миг решительный на волю
Бежать не захотелось никому.

Куда бежать? И этот лес зелёный,
И Енисей, мерцавший вдалеке,
Им виделись одной огромной зоной,
Граница у которой - на замке.

Ревел огонь, перемещаясь ближе,
Пылали балки, яростно треща,
Дотла сгорели горсовет и биржа,-
Тюрьму же отстояли сообща.

Когда я с оппонентами моими
Спор завожу о будущих веках,
Я вижу небо в сумеречном дыме
И заключённых с ведрами в руках.

[LisSB]

Акико Есано

Неотвязная мысль:
Любовь до конца исчерпалась.
Вдруг поняла,
Что горечь печали -
Только любви продолженье.

[Радомир]

Михаил Юрьевич Лермонтов.

"Измаил-бей" (Фрагмент. Вступление).


Опять явилось вдохновенье
Душе безжизненной моей
И превращает в песнопенье
Тоску, развалину страстей.
Так, посреди чужих степей,
Подруг внимательных не зная,
Прекрасный путник, птичка рая
Сидит на дереве сухом,
Блестя лазоревым крылом.
Пускай ревет, бушует вьюга —
Она поет лишь об одном,
Она поет о солнце юга!..

[LisSB]

САЕ (перевод Л. Н. Гумилев)

Обида

Спит дева под яркой луной,
Как лилия над глубиной,
И снится ей сон.
Что друг ее тяжко страдает.
Виденье покою мешает;
Рождается стон.

Усталое сердце дрожит под луной,
Как лодка без паруса над глубиной.
Вдруг, вздрогнув, она открывает глаза...
"Зачем ему эти мученья?
В ресницах застыла и блещет слеза
Раскаянья и сожаленья.

А завтра, влюбленного встретив опять.
Глаза потупляет,
Чтоб взглядом надежды не дать.
И друг ее снова страдает.

[LisSB]

Нидзё-ин-но Сануки

Рукава мои, точно камни,
Незримые в море открытом
Даже в пору отлива.
Никогда они не просохнут,
А ты об этом не знаешь!

[Радомир]

Виксич Олег Александрович.


Имя тебе Недоверчивость,
Свободолюбивая вольница,
По настроенью - изменчивость,
И по желанию - школьница,
В мыслях неправедных - грешница,
В страсти нечастой - любовница,
Судьбе вопреки - ты насмешница,
Подругам назло - ты раскольница,
Сердцу, душе - не приказчица,
Опытная неприступница,
Хотя в ожидании праздника
От жизненных истин отступница,
Боль много раз испытавшая,
Счастье своё заслужившая,
Наградой и жертвою ставшая,
Чьё-то будущее, чьё-то бывшее,
Близким легко прощающая,
Подушке лишь боль доверившая,
Во сне всё ещё летающая,
Непостижимая женщина

[LisSB]

Виктория Халилулаева

Молчать, всё понимать без слов,
Превозмогая притяженье…
Любовь без права на любовь,
Любовь без права продолженья…

Пьяня своею чистотой,
Без тусклых свеч и белых платьев
Нам освещает путь любовь,
Любовь без права на объятья…

Быть ближе пусть мешает страх,
И лишь в мечтах до исступленья...
Страсть, и печаль в твоих глазах-
Любовь на грани преступленья…

На нас спустилась благодать.
Без объяснений и прощаний,
Нам посчастливилось познать
Любовь без разочарований.

Любовь без права нам дана,
Чтоб сердце греть и не обжечься.
И пусть она обречена,
Но как же от нее отречься!


Сообщение отредактировал LisSB - 18.03.2019 - 22:33

[Радомир]

Юлиана Отступникова.

Кот у камина.


День пасмурно-унылый,
На лужах – хрупкий лед,
Беседу у камина
С огнем затеял кот.

На языке забытом,
Утраченном давно,
Он вел рассказ о скрытом,
Поглядывал в окно.

И огоньки плясали,
В янтарной глубине,
То гасли, то сияли,
Как две звезды на дне.

Шипело тихо пламя,
Мурлыкал серый кот,
О том, как в травах мая
Боярышник цветет.

Из сумерек вечерних,
Из темных уголков,
К огню тянулись тени,
Чернее угольков.

На циферблате время
Свой замедляло ход,
Когда наречьем древних
С огнем мурлыкал кот.

[LisSB]

Смирнова Людмила

Слезой росинка упадет с увядших лепестков той розы Что сорвана в порыве грез и отдана на растерзание прозы. ...... А солнца яркий знойный луч к слезинке той вдруг прикоснется Испить ее …. иль вернуть Сияньем в утренние росы..... Так соприкасается мечта,
В летах пришедшего уныния, С желанием шабаша......
Стирая грань
Реальности - чтоб быть "СЧАСТЛИВОЙ"
Так зарождается надежда у брошенных в ту бездну душ Где обмануть пытаясь время,
Жар ЮНОСТИ - с чужих пьют уст Так расцветает вновь терновник,
Шипы украсив в нежный цвет
Той чистоты богом пристойной
В котором души ищут свет....
Так женщина отдавшись тайне Рассветов юных.....….... но ЧУЖИХ...... Себя признав не идеальной..... Крадет у молодости миг

[Радомир]

Иссё.


Видели всё на свете
Мои глаза - и вернулись
К вам, белые хризантемы.

[LisSB]

Басё

“Прозрачный водопад”…
Упала в светлую волну
Сосновая игла.

[Радомир]

Александр Александрович Блок.

На островах.


Вновь оснеженные колонны,
Елагин мост и два огня.
И голос женщины влюбленный.
И хруст песка и храп коня.

Две тени, слитых в поцелуе,
Летят у полости саней.
Но не таясь и не ревнуя,
Я с этой новой — с пленной — с ней.

Да, есть печальная услада
В том, что любовь пройдет, как снег.
О, разве, разве клясться надо
В старинной верности навек?

Нет, я не первую ласкаю
И в строгой четкости моей
Уже в покорность не играю
И царств не требую у ней.

Нет, с постоянством геометра
Я числю каждый раз без слов
Мосты, часовню, резкость ветра,
Безлюдность низких островов.

Я чту обряд: легко заправить
Медвежью полость на лету,
И, тонкий стан обняв, лукавить,
И мчаться в снег и темноту,

И помнить узкие ботинки,
Влюбляясь в хладные меха...
Ведь грудь моя на поединке
Не встретит шпаги жениха...

Ведь со свечой в тревоге давней
Ее не ждет у двери мать...
Ведь бедный муж за плотной ставней
Ее не станет ревновать...

Чем ночь прошедшая сияла,
Чем настоящая зовет,
Все только — продолженье бала,
Из света в сумрак переход...

[LisSB]

Поэтический ответ Сафо Алкею:

Будь цель прекрасна и высока твоя,
Не будь позорным, что ты сказать хотел, —
Стыдясь, ты глаз не опустил бы,
Прямо сказал бы ты все, что хочешь.

Поэтическое переложение Фридриха Антонова

К Алкею

Когда бы помысел
Был кроток, и невинен —
Язык не прятал бы слова.
Из уст тогда легко и просто
Речь изливалась бы сама.


Тогда не надо было мяться,
И комкать мысли, и слова.
А если где-то, как-то, стыдно,
Там вряд ли стоит ждать добра.

[LisSB]

***

Любимый, мне мешаешь спать!
Ты прекращай скорее
Без стука в сны мои влезать -
Сковородой огрею…

Елена Баринова

Во сне и наяву

* * *

Безумная. Уж лучше быть Горгоной,
Зловещею улыбкою своей
Всех убивать и превращать в колонны
И жить потом среди немых камней.

Но я так не могу, я так не смею –
Чем лучше я? – свой ужас не таю –
Закрыть глаза – и я окаменею.
Забрать слова – и превращусь в змею.

[Радомир]

Николай Алексеевич Заболоцкий.

(из поэмы "Рубрук в Монголии")

МОНГОЛЬСКИЕ ЖЕНЩИНЫ.


Здесь у повозок выли волки,
И у бесчисленных станиц
Пасли скуластые монголки
Своих могучих кобылиц.

На этих бешеных кобылах,
В штанах из выделанных кож,
Судьбу гостей своих унылых
Они не ставили не в грош.

Они из пыли, словно пули,
Летели в стойбище своё
И, став ли боком, на скаку ли,
Метали дротик и копьё.

Был этих дам суров обычай,
Они не чтили женский хлам
И свой кафтан из кожи бычьей
С грехом носили пополам.

Всю жизнь свою тяжелодумки,
Как в этом принято краю,
Они в простой таскали сумке
Поклажу дамскую свою.

Но средь бесформенных иголок
Здесь можно было отыскать
Искусства древнего осколок
Такой, что моднице под стать.

Литые серьги из Дамаска,
Запястья хеттских мастеров,
И то, чем красилась кавказка,
И то, чем славился Ростов.

Всё то, что было взято с бою,
Что было снято с мертвеца,
Свыкалось с модницей такою
И ей служило до конца.

С глубоко спрятанной ухмылкой
Глядел на всадницу Рубрук,
Но вникнуть в суть красотки пылкой
Монаху было недосуг.

Лишь иногда, в потёмках лёжа.
Не ставил он себе во грех
Воображать, на что похожа
Она в постели без помех.

Но как ни шло воображенье,
Была работа свыше сил,
И, вспомнив про своё служенье,
Монах усилья прекратил.