[Радомир]

Константин Куклин.

Всё прикасаюсь как к награде.


В стрелковой роте на излёте
Учебных дней в Чебаркуле
Я познавал азы в пехоте -
Шагал и ползал по земле.
Команд отрывистые крики.
Основы тактики в бою.
А я немного земляники
Насобирал в ладонь свою.

В пыли. В грязи. Не на параде
(Не кончен наш учебный бой).
Я прикасаюсь, как к награде,
Губами к ягоде лесной.

Всё в положении привычном -
Штык-нож, подсумок, автомат.
Лежит на поле земляничном,
Глотая ягоды, курсант.
Как будто в месте, мне знакомом,
За свой посильный ратный труд,
Я оказался снова дома
Всего на парочку минут.

Осыпав щедростью «вояку»
(Тут не попросишь подождать)
Бой закипел. Опять в атаку!
Условный пункт освобождать.

Прошли десятки лет циничных.
Согнули Родину в дугу.
А я тех ягод земляничных
Забыть, представьте, не могу.

[detektiv]

День осенний, скукота…
Внук припёр домой кота
Маленького, рыжего,
Как и внук бесстыжего...

[Радомир]

Александр Михайлович Габриель.


ЭВОЛЮЦИЯ И ФАТУМ.

…а наш удел – он свыше нам подарен, грядущая размечена стезя. Простите, я не ваш, маэстро Дарвин. Мне вашей эволюции – нельзя. К орангутанам не тяну ладошки, ничем не принижаю жизнь свою и принимаю в час по чайной ложке фатального подхода к бытию. Печально – не в свои садиться сани, с анодом глупо путая катод. Мне близок свод вокзальных расписаний: твой поезд – этот. Мой, скорее, – тот. Не стая мне в душе излечит раны, и все, что суждено, – мой личный рейд. Не суйте через прутья мне бананы, а то заметит это доктор Фрейд. Я причащен и к взлету, и к паденью, мне свыше дан мой собственный НЗ. Не буду думать, что прямохожденью обязан я каким-то шимпанзе. Я не хочу быть просто биомассой, бессмысленно отсчитывая дни… Себя не полагая высшей расой, я все ж в приматах не ищу родни.
Хирурги, мореходы, рикши, гейши… Устроен мир сложнее ритмов ска. Идея выживания сильнейших мне как-то совершенно не близка. Я лично на другую ставлю карту, смягчая по возможности углы. Спартанцы, заберите вашу Спарту, где сбрасывают слабых со скалы. И, без различий расы или нрава, коснувшись неба, уперевшись в дно, имеем мы особенное право испить все то, что нам судьбой дано. Традиции у нас различны, быт ли, обычны мы иль вышли в мокрецы… Маэстро Дарвин и геноссе Гитлер звучат порой как братья-близнецы. Порой каприз, небесный грохот дробный творит то Торквемаду, то Басё… Но в основном – мы все-таки подобны. Различия – в деталях. Вот и все.
Но мы – не снег, спадающий по скатам январских крыш в суровые года. И я никак не вижу слово “фатум” синонимом “безволья”, господа. В основе соответствуя стандарту, мы строим в одиночку свой Парнас. Нам набросали контурную карту. Ее раскраска – целиком на нас. И мы – не во владениях Прокруста, и нет резона “брать под козырек”. В пределах обозначенного русла мы можем плавать вдоль и поперек. Да-да, мы ограничены, не спорю, но хватит всем сполна нейтральных вод. Одно различно: кто-то выйдет к морю, а кто-то обдерет о дно живот. Страшней всего, когда душа больная истаяла во фразе: “Се ля ви!..” – Создателю навязчиво пеняя на недостаток счастья и любви.

[LisSB]

И. Яненсон

Маленький комочек с коготками,
Рыжий и пушистенький проказник,
Любящими нежными руками
Создан тебе в жизни целый праздник.
Ты, как быстрый лучик из окошка,
Появился в старенькой квартире;
Родила тебя простая кошка,
Лучшего котёнка в целом мире.

Галина Дядина

Я кот в мешке,обычный кот.
Мне вот уже десятый год.
Меня все время продают,
Меня бесстыдно выдают
За что угодно, и при том.
Ни разу не был я котом!
А я мечтаю быть собой!
Хочу расправить хвост трубой,
Хочу ловить мышей и блох.
Я теплый, я уже не так уж плох.
Со мной спина не заболит,
Я так лечу радикулит!
Возьмите нас вдвоем с мешком
- Мешок пустой, а я пешком.

Сообщение отредактировал LisSB - 28.09.2019 - 14:23

[Радомир]

Бахыт Шкуруллаевич Кенжеев.


Европейцу в десятом колене
недоступна бездомная высь
городов, где о прошлом жалели
в ту минуту, когда родились,

и тем более горестным светом
вертоград просияет большой
азиату с его амулетом
и нечаянной смертной душой.

Мимо каменных птиц на карнизах
коршун серый кидается вниз,
где собачьего сердца огрызок
на перилах чугунных повис.

Там цемент, перевязанный шелком,
небеленого неба холсты,
и пора человеческим волком
перейти со Всевышним на ты.

И опять напрягается ухо -
плещет ветер, визжит колесо, -
и постыла простая наука
не заглядывать правде в лицо.

[LisSB]

Александр Зверев Ленский

Собачье сердце по повести М. Булгакова

Прогресс на месте не стоит,
Определяет мысль, сознанье.
Он светом чистым в мир пролит,
Но не на головы бараньи.

Профессор был наивным «чудом»,
И верил искренне в людей.
Он взял гипофиз и - в посуду!-
Под натиском своих идей…

И, как ни странно, получилось!
Восторг в кругах, признаний миг...
Собачье сердце вновь забилось…
И гомосапиенс возник!

Но где-то там, внутри утробы
Остались низменные цели.
Амбиции внушали снобы,
Что гимны новой власти пели.

Он был хороший ученик:
Как губка впитывалась водка!
И так, каналья, к ней привык,
Что стал «качать» права, как лодку.

Надев кожан, под стать чекисту
«Толкал» отцу свои права.
А сняв, гонял котов со свистом,-
Душа собачья-то жива!

Не шло ему быть человеком!
Достал домашних и соседей…
Он был моральною калекой,
И гувернанток лапой метил.

Но поощрялся новой властью:
В чести ублюдочная суть.
Как справиться с гнилой напастью?
Отец-профессор выбрал путь!

Скрутил, наркоз…А слово – дело!
Посредством знаний и ума
Из гомо – в псину! Наболело!
Избавил совесть от ярма…

У этой палки два конца:
Прогресс ведёт, но ум – важнее!
Растить не надо подлеца,
Пусть благородство сердце греет.

Дано писать – пиши от Бога.
Любить дано – люби в себе.
А если дурь течёт потоком,
Хирург найдётся и тебе.

[Радомир]

Маргарита Шмерлинг.

Навеяло...



Сегодня у подруги торжественная дата,
И музыка возносит свои аккорды ввысь...
На кладбище народу - ходячих - маловато.
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

Оркестры отыграли, возложены цветочки.
Мы скорбно на поминки толпою поплелись,
Там помянули дружно... Потом дошли до точки...
Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!

А после мы прощались: увидимся ли снова,
Уже и не упомнишь, что было-то надысь,
То имя позабудешь, то позабудешь слово...
Быть может, мы в последний раз сегодня собрались!..

[LisSB]

ГЕОРГИЙ ИВАНОВ
«ЛУНЫ ОСЕННЕЙ ТАЯЛ ПОЛУКРУГ...»

Луны осенней таял полукруг
Под облачной серебряною льдиной.
«Прощай, мой друг, не позабудь, мой друг,
Удары волн и голос лебединый!»

Уже летит с пленительного юга
Попутный ветр, волнуя паруса.
— Я не забуду, о прощай, подруга,
Вот эти волны, эти голоса.

Так жалобы звучали сквозь туман,
Так двое уст слились для поцелуя
На диком берегу. И океан
Шумел: «Пора», — разлуку торжествуя.

[Радомир]

Серик Устабеков.

В моём саду есть много сосен...

На стихи «Сосна» Оли Светлицкой


***
В моём саду есть много сосен,
Я с ними издавна дружу.
Они не плачутся, не просят,
Не верят в некую маржу.

Они, как дети, откровенны
И любят ласки ветерка.
Им не нужны дней теоремы,
Расчёты, спешка и тоска.

Они мне шепчут строчки часто,
И я о соснах вновь пишу,
И понимаю- это счастье,
Когда так искренне дружу!

17 сентября, 2019.


Оля Светлицкая.

Сосна.

На стихи В моём саду есть много сосен... Серик Устабеков



Затаился ветер на затоне,
Прислонился к травушке щекой,
В небе месяц молодой на троне,
Любовался до утра сосной .

От ночи роса в листве осталась
И туман уходит словно дым.
К солнышка лучу сосна прижалась,
Он согрел её и стал родным.

Речка сказочная серебрится,
Под усталым стареньким мостом.
Сизый голубь в небо устремится
И,простившись,им махнёт крылом.

[LisSB]

Л. Миллер

Так осенью пахнет, и тучи так низко,
И даль так туманна, и слёзы так близко.
Кого мне окликнуть? Куда мне податься?
О чём говорить, чтобы не разрыдаться?

[Радомир]

Владимир Гусев Тульский.

Сфинкс.


Лев с головою человеческой,
Быть может он - посланник звёзд.
Пришёл, чтоб рассказать о Вечности,
О том, что Мир совсем не прост!
Сидел он рядом с пирамидами
У опалённых солнцем стен.
Жрецы сперва его увидели,
А после сообщили всем.
Шли к Сфинксу люди очень бедные,
Шла избалованная знать,
С надеждами, нуждой и бедами…
Хотелось правду всем узнать.

О нашей злобе и беспечности,
О нашей бренности скорбит
Лев с головою человеческой
На фоне грустных пирамид.


Он о Вселенной всем рассказывал,
В мир тайн приоткрывал окно.
Он говорил о Высшем Разуме,
Которым всё сотворено!
« Друг друга согревайте душами,
Чтоб ваш не прекратился род!..»
Всё с пониманьем люди слушали
И делали наоборот.
Своё ценили люди мнение…
И он учить их перестал.
Сперва застыл в оцепенении,
А после, вовсе,- камнем стал!

О нашей злобе и беспечности,
О нашей бренности скорбит
Лев с головою человеческой
На фоне грустных пирамид.


Мы редко голос Неба слушаем,
Нам ближе голоса из тьмы.
В безумстве каменеем душами,
Сердцами каменеем мы.
В пустыне сфинкс сидит по-прежнему,
Грустит о чём – то день и ночь…
Как будто видит неизбежное,
Но уж не в силах нам помочь!
Своей пугая быстротечностью,
Бегут, торопятся века
Мы так же далеки от Вечности
И от бессмертия пока.

О нашей злобе и беспечности,
О нашей бренности скорбит
Лев с головою человеческой
На фоне грустных пирамид.

[Радомир]

Черная Лиса.

Охотничье.


Сладко ли с мёдом на языке?
Не горячо ли - с гнездом осиным?
Каждая слабость в твоей руке -
Поиск источника большей силы.

С пойманным зверем наедине
Нет отношений - конец охоты.
Это не правильно - "кто ты мне",
Даже когда я не знаю, кто ты.

Есть ли какой-нибудь в этом толк -
В жарких облавах и нежных ловлях?
Сам ты охотник себе и волк,
В разных проекциях, в равных долях.

Все твои жертвы и все враги -
Слабости - поводы к большей силе.
Начал охоту? Давай, беги!
Главное, ноги чтоб уносили!

[Радомир]

Сола Монова.

its ok.


Мы познакомились в кафе Вог
И я подумала, что он - Бог.
Он пил красиво апероль-шприц,
И я подумала, что он - принц.
.
А он оказывается гей
It’s окей .
.
А в Шереметьево есть вип-зал
И там сидел один такой зай:
Наивный взгляд, над головой - нимб,
И я решила полететь с ним!
.
А он оказывается гей
It’s окей.
.
Пришла на фитнес, чтобы снять стресс,
И там учил меня качать пресс
Такой брутальный с виду человек,
Но оказалось, у него - Олег.
.
А он оказывается гей
It’s окей .
.
Я обещаю не тупить впредь,
Хочу в Европу съездить, посмотреть,
Вы только дайте мне два-три денька,
Найду красивого и при деньгах...
.
А он оказывается гей
It’s окей .

[Радомир]

Черный Георг.

Siobhan.


Она пришла ноябрьской ночью,
Со мной оставшись до рассвета.
В её запястьях непорочных
Сквозили отголоски лета.
Всеядный ветер бился в стены,
Швырял обглоданные листья...
Ей нужен был сам факт измены,
А мне – её улыбка лисья.

Я утонул в атласных бёдрах,
Скрывающих волшебный лотос.
И лился дождь, хоть было вёдро.
Блуждающие над болотом
Огни качались и мерцали.
Весь мир пластинчатой гнилушкой
Казался. Танцевали цапли...
Я, позабыв своих подружек,
С восторгом наблюдал как, лунный,
С её груди катился жемчуг.
Глядел в провалы глаз и думал,
Что до сих пор не ведал женщин.

...Она ушла не попрощавшись,
Воспоминанием о лете –
Из за ночь выращенной чащи,
Чтоб больше никогда не встретить.
Ей нужен был сам факт измены.
– (К чему бежать от явных истин?) –
А у меня с тех пор по венам
Течёт её улыбка лисья.

[Радомир]

ИОСИФ БРОДСКИЙ

«С ВИДОМ НА МОРЕ»

И.Н. Медведевой

I

Октябрь. Море поутру
лежит щекой на волнорезе.
Стручки акаций на ветру,
как дождь на кровельном железе,
чечётку выбивают. Луч
светила, вставшего из моря,
скорей пронзителен, чем жгуч;
его пронзительности вторя,
на вёсла севшие гребцы
глядят на снежные зубцы.

II
Покуда храбрая рука
Зюйд-Веста, о незримых пальцах,
расчёсывает облака,
в агавах взрывчатых и пальмах
производя переполох,
свершивший туалет без мыла
пророк, застигнутый врасплох
при сотворении кумира,
свой первый кофе пьёт уже
на набережной в неглиже.

III
Потом он прыгает, крестясь,
в прибой, но в схватке рукопашной
он терпит крах. Обзаведясь
в киоске прессою вчерашней,
он размещается в одном
из алюминиевых кресел;
гниют баркасы кверху дном,
дымит на горизонте крейсер,
и сохнут водоросли на
затылке плоском валуна.

IV
Затем он покидает брег.
Он лезет в гору без усилий.
Он возвращается в ковчег
из олеандр и бугенвилей,
настолько сросшийся с горой,
что днище течь даёт как будто,
когда сквозь заросли порой
внизу проглядывает бухта;
и стол стоит в ковчеге том,
давно покинутом скотом.

V
Перо. Чернильница. Жара.
И льнёт линолеум к подошвам...
И речь бежит из-под пера
не о грядущем, но о прошлом;
затем что автор этих строк,
чьей проницательности беркут
мог позавидовать, пророк,
который нынче опровергнут,
утратив жажду прорицать,
на лире пробует бряцать.

VI
Приехать к морю в несезон,
помимо матерьяльных выгод,
имеет тот ещё резон,
что это — временный, но выход
за скобки года, из ворот
тюрьмы. Посмеиваясь криво,
пусть Время взяток не берёт —
Пространство, друг, сребролюбиво!
Орел двугривенника прав,
четыре времени поправ!

VII
Здесь виноградники с холма
бегут темно-зелёным туком.
Хозяйки белые дома
здесь топят розоватым буком.
Петух вечерний голосит.
Крутя замедленное сальто,
луна разбиться не грозит
о гладь щербатую асфальта:
её и тьму других светил
залив бы с лёгкостью вместил.

VIII
Когда так много позади
всего, в особенности — горя,
поддержки чьей-нибудь не жди,
сядь в поезд, высадись у моря.
Оно обширнее. Оно
и глубже. Это превосходство —
не слишком радостное. Но
уж если чувствовать сиротство,
то лучше в тех местах, чей вид
волнует, нежели язвит.

Октябрь 1969, Коктебель.





Тема "поделись любимими стихами" достигла 100 вэбов. Её продолжение "Поделись любимыми стихами-2" - здесь: http://www.sudmed.ru/index.php?showtopic=29809

Сообщение отредактировал Радомир - 5.10.2019 - 21:16