[ЗЕЛ]

Я помню, как-то в детстве, перед сном,
Покушав молока и манной каши,
Мы рисовали акварелью дом —
Красивый и большой, и настоящий.

И было в нём огромное окно,
и в сад вело высокое крылечко,
А из трубы, как в сказочном кино,
Шёл белый дым — кудрявые колечки.

А рядом с домом — дружная семья,
Воздушный шарик, рыжая собака,
И птичка на берёзовых ветвях,
И целый мир — не белая бумага.

И мы мечтали только об одном —
Что вырастем и состоятся сказки,
И выстроим такой же точно дом,
Как на рисунках наших дошколятских.

Но выросли берёзки во дворах
И борода, и лет уж сорок с х...ем,
И выстроить давно уже пора,
Но нет же...
До сих пор сидим, рисуем...

(Vc ©)

[Соня]

А я за мир!!! За мир на всей земле!
За дружбу, за любовь, за веру в Бога...
За то, чтоб угощенье на столе,
А за столом родных и близких много!

А я за радость добрых детских глаз...
В них нашей нежности нехватка.
За то, чтоб жили счастливо сейчас,
И не давали государству взятки!

А я за справедливость без войны!
За то, чтоб мы могли договориться.
Чтоб признавали груз своей вины,
Прощать умели, верить и молиться!

А я за теплоту сердец родных,
В которых смысл и жизни и отрада,
И мне нельзя сломаться ради них,
И их любовь и есть моя награда!

А я за жизнь! За нашу с Вами жизнь,
Что Господом дарована однажды....
И в смуты час он шепчет мне "Держись"
И также беспоиться о каждом...

Добра не отыскать в жестоком зле...
Войной не победить души тревогу...
А я за мир!!! За мир на всей земле!
За детские улыбки на лице,
За дружбу, за любовь, за веру в Бога....

[Evik]

А я за мир!!! За мир на всей земле!
За дружбу, за любовь, за веру в Бога...
За то, чтоб угощенье на столе,
А за столом родных и близких много!

А я за радость добрых детских глаз...
В них нашей нежности нехватка.
За то, чтоб жили счастливо сейчас,
И не давали государству взятки!

А я за справедливость без войны!
За то, чтоб мы могли договориться.
Чтоб признавали груз своей вины,
Прощать умели, верить и молиться!

А я за теплоту сердец родных,
В которых смысл и жизни и отрада,
И мне нельзя сломаться ради них,
И их любовь и есть моя награда!

А я за жизнь! За нашу с Вами жизнь,
Что Господом дарована однажды....
И в смуты час он шепчет мне "Держись"
И также беспоиться о каждом...

Добра не отыскать в жестоком зле...
Войной не победить души тревогу...
А я за мир!!! За мир на всей земле!
За детские улыбки на лице,
За дружбу, за любовь, за веру в Бога....

Свои или чьи-то?

[Радомир]

Мам, я в плену, но ты не плачь
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь,мам?
Я бил по городу из "Градов",
И пол-больницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я – чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый Киев проклинает.
Отец, белей чем полотно,
Ребёнка мёртвого качает.
Мать, я – чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесть только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Мне ополченец крикнул:
"Стой!Ложись, сопляк!», - и дальше матом.
Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.Из боя вынес!
Слышишь, мать,Меня, Донбасса кровопийцу!
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?

Сергей Гусев

[other]

Мам, я в плену, но ты не плачь
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Лечил меня. Ты слышишь,мам?
Я бил по городу из "Градов",
И пол-больницы просто в хлам,
Но он меня лечил: «Так надо».
Мам, я – чудовище, прости.
В потоках лжи мы заблудились.
Всю жизнь мне этот крест нести.
Теперь мои глаза открылись.
Нас провезли по тем местам,
Куда снаряды угодили.
А мы не верили глазам:
Что мы с Донбассом натворили!
В больницах раненых полно.
Здесь каждый Киев проклинает.
Отец, белей чем полотно,
Ребёнка мёртвого качает.
Мать, я – чудовище, палач.
И нет здесь, мама, террористов.
Здесть только стон людской и плач,
А мы для них страшней фашистов.
Нас, мам, послали на убой,
Не жалко было нас комбату.
Мне ополченец крикнул:
"Стой!Ложись, сопляк!», - и дальше матом.
Он не хотел в меня стрелять.
Он - Человек, а я - убийца.Из боя вынес!
Слышишь, мать,Меня, Донбасса кровопийцу!
Мам, я в плену, но ты не плачь.
Заштопали, теперь как новый.
Меня лечил донецкий врач
Уставший, строгий и суровый.
Он выполнял врачебный долг,
А я же, от стыда сгорая,
Впервые сам подумать смог:
Кому нужна война такая?

Сергей Гусев

За душу стих конечно же цепляет...
Но, НЕ ПОВЕРЮ я, что они не знают...
Не знают то, в кого стреляют.

[ЗЕЛ]

Визбору…

Попса дробит шрапнелью наши души,

Её за это не привлечь к суду.

Часть поколенья выросла на чуши,

И новое рождается в бреду.

О, «Солнышко лесное», чудо-песня!

Как мы в неволе пели, чудаки!

Пришла свобода, стали интересней

Писклявые уродцы-пошляки…

Слова - ничто, есть вопли вырожденья.

Тот знаменит, кто больше нездоров.

Кто выйдет петь без всякого стесненья,

Без совести, без страха, без штанов.

Где песня, чтобы спеть её хотелось?

Слова - где, чтоб вовеки не забыть?

Ну, что горланить про кусочек тела,

Который с кем-то очень хочет жить?

С телеэкрана, как из ресторана,

Для пущей важности прибавив хрипотцы

Они пудами сыплют соль на раны,

Как на капусту или огурцы.

В халатике бесполая фигура

Запела, оголившись без причин…

Противно это. Спой нам, Юра,

О женской теплоте и мужестве мужчин.

В. ГАФТ

[ЗЕЛ]

Гулял я как-то в розовой рубашке -
дизайнерской и очень дорогой.
Носились дети. Щебетали пташки.
Висело солнце броскою серьгой.

Мальчонка допивал остатки морса,
на землю опускался летний зной...
А я в рубашке был от Майкла Корса,
известной запредельною ценой.

Мои манеры были безупречны;
мне шел рубашки праздничный окрас...

Но я не знал того, что каждый встречный,
меня завидев, думал: "Пидарас!"
(Vc ©)

[Радомир]

Александр Шведов
Оборона Севастополя

Луна, как турецкий кривой ятаган,
цепляет за шкирку Малахов курган.

Кухмистерша, сонно прогнав таракана,
разлила полштофа по мутным стаканам -
ржаной полугар с кориандром и тмином
указной (один к одному) доброты.
Такой подается обычно купчинам,
а наши карманы геройски пусты…

Устрой на последние качку на суше,
промочатся глотки, согреются души,
помянем друзей и своих командиров.
Убиты Нахимов и храбрый Корнилов,
ядро оторвало Истомину бошку…
вот то была жизнь, а теперь - понарошку.

На кителе ветхом медаль серебрится.
Мы память свою соберем по крупицам.
Разодрано время, как старый обшлаг,
но с нами ведь Бог и Андреевский флаг.

[Радомир]

Роберт Рождественский


- Смотри, как дышит эта ночь! Звезда, уставшая светить упала, обожгла плечо...
- Чо?..
- Смотри, как вкрадчивый туман прижался к молодой воде!..
- Где?..
- Он полночью поклялся ей, он взял в свидетели луну...
- Ну?..
- Они сейчас уйдут в песок. Туда, где не видать ни зги...
- Гы!
- И ощутив побег реки в беспамятстве забъется ёрш...
- Врёшь!
- Да нет! Я говорю тебе, что столько тайн хранит земля, берёза, ива и ольха...
- Ха!
- А сколько музыки в степях, в предутренем дрожаньи рос...
- Брось!
- Да погоди! Почувствуй ночь, крадущийся полёт совы, сопенье медленных лосих...
- Псих!
- Послушай, разве можно так, прожить - и не узнать весны, прожить и не понять снега...
- Ага!..

[Радомир]

Ходасевич Владислав Фелицианович.


Леди долго руки мыла,
Леди крепко руки терла.
Эта леди не забыла
Окровавленного горла.

Леди, леди! Вы как птица
Бьетесь на бессонном ложе.
Триста лет уж вам не спится -
Мне лет шесть не спится тоже.

[Радомир]

Налетайте, люди, оскорбляйте...

Мелкий Пакостник (литературный псевдоним такой )

Если вам чего-то не хватает,
Или вдруг поссорились с женой,
Сердце злое, ненависть не тает,
Не стесняйтесь - я же не родной.

Гадость напишите, оскорбленье,
Обзовите, даже хоть козлом
Главное, чтоб сняли напряженье,
Не страдали близкие и дом.

Можете послать меня подальше,
Обозначив холодно маршрут
Никакой, зато ни будет фальши
Люди, злопыхайте, вот я! Тут!

Даже вас пускай немного старше,
Ничего - и это всё стерплю
Не дала во вторник секретарша?
Наезжайте, будто с нею сплю.

Вдруг случись - в трамвае обругали,
Запорожец, ваш подрезал мерседес,
По запарке не супругу долг отдали-
Налетайте, я на месте, не исчез.

Может быть, начальство нагибает,
День ему кивали головой,
Проститутки, может обирают,
Или в вас влюбился голубой...

Оскорбляйте люди, издевайтесь,
Критикуйте, мол, не так пишу
И себя читая - улыбайтесь
Я ещё и рецку вам зашлю.

Протрезвею к вечеру однажды,
Прочитаю - полный беспредел!
Оскорбить боксёра может каждый,
Каждый извиниться бы успел.

[Андрей Белов]

Представляю стихи моего друга, экс.следователя прокуратуры А. Шило

Любовь бытовая.

Кричала ты, что денег у нас мало,
Что нет машины,
Сломан унитаз.
А я в ответ сказал: «Как ты достала!»
И кулаком заехал тебе в глаз.
А десять лет назад,
Почти недавно,
Мы целовались словно голубки,
На тёплой батарее, что в парадной,
Которую облюбовали вместе мы.
Прошла пора сомнений и прелюдий,
Любви беспамятства и серенад в ночи.
И больше ничего уже не будет,
Хоть плач в подушку,
В голос хоть кричи.
Любовь отнюдь не вздохи на скамейке,
И вовсе не прогулки при луне,
Она сродни кефиру в бакалейке,
Срок годности к ней применим вполне.
И чувство то, что не могли разрушить
Монтекки с Капуллети как-то раз,
Со временем быть может уничтожит
Всего один потёкший унитаз.


***

Моей Ветренице.

Я не люблю тебя,
Ты мне изволила сказать,
Ни капельки меня при этом не расстроив.
Ведь всё чем я на тот момент стремился обладать,
Ты мне дала.
При этом даже больше чуточку позволив.
«Я тоже не люблю тебя», -
Тебе ответил я.
На что ты мило улыбнулась с пониманьем.
Так наша встреча и закончилась тогда,
Признаньем в нелюбви шлепком по попке на прощанье.
Встречались после мы не раз, не два, не три.
Без громких клятв, без глупых обязательств,
И мы тем самым избежать смогли
Пустых мук ревности и горечи предательств.
Тебе ни верности не надо, ни любви.
И обещать их ты сама не можешь тоже,
С тобою и без этого нашли, чем обменяться можем мы, похоже.
Ты стала Ветреницей милою моей,
И тем по праву можешь ты гордиться.
Всё это так, но боже сохрани
Кого-нибудь в тебя по настоящему влюбиться.

[Радомир]

Александр Скиба


Не отдавайтесь мне, упившись коньяком,
Не стоит обрекать себя на муки ада.
Вы станете всю жизнь казнить себя тайком
И заречётесь пить, а пить бросать не надо;

Не отдавайтесь мне по пламенной любви,
Окажется, что я совсем её не стою,
Вы сердце лишь свое потопите в крови,
Расставшись со святой своею простотою;

Не отдавайтесь мне, затем чтоб отомстить
Заведшему роман (как вы решили) мужу.
Вы этого себе не сможете простить,
Особенно когда он вас убьёт к тому же;

Не отдавайтесь мне за перстни и манто,
Чтоб не вставал вопрос "Не дёшево ль далась я?"
Но дайте мне своё согласие на то,
Чтоб я вас силой взял, без вашего согласья.

[ЗЕЛ]

Под вечер, еле ковыляя,
Таща в руках мешки с едой,
С работы тётка молодая
Брела по улице домой.

«Картошка, лук…- она шептала,
Сосиски, майонез, кефир,
Треска, конфеты, булка, сало…
Да вроде всё взяла…А сыр?!

Да нет, и сыр купила тоже…»
С трудом давался каждый шаг.
Вновь перечислила и всё же
Не успокоится никак.

И вот в подъезд она заходит.
Маньяк навстречу ей шагнул!
Глазами жертву он находит
И плащ эффектно распахнул!

А под плащом - нагое тело
Ей демонстрирует своё!
На тело тётка поглядела
И вдруг сказала: «Ё-моё…»

Устало сумки опустила
И продолжает говорить:
«Вот, дура старая – забыла…
Забыла яйца я купить!»

(с)

Сообщение отредактировал ЗЕЛ - 3.05.2015 - 22:02

[наталия-верт]

На завтра.
Ничего не поздно.
Мой гроб еще шумит в лесу.
Он — дерево,
Он нянчит гнезда.

Франтишек Грубин