[Радомир]

Иосиф Александрович Бродский

Я всегда твердил, что судьба - игра.
Что зачем нам рыба, раз есть икра.
Что готический стиль победит, как школа,
как способность торчать, избежав укола.
Я сижу у окна. За окном осина.
Я любил немногих. Однако - сильно.

Я считал, что лес - только часть полена.
Что зачем вся дева, раз есть колено.
Что, устав от поднятой веком пыли,
русский глаз отдохнет на эстонском шпиле.
Я сижу у окна. Я помыл посуду.
Я был счастлив здесь, и уже не буду.

Я писал, что в лампочке - ужас пола.
Что любовь, как акт, лишена глагола.
Что не знал Эвклид, что, сходя на конус,
вещь обретает не ноль, но Хронос.
Я сижу у окна. Вспоминаю юность.
Улыбнусь порою, порой отплюнусь.

Я сказал, что лист разрушает почку.
И что семя, упавши в дурную почву,
не дает побега; что луг с поляной
есть пример рукоблудья, в Природе данный.
Я сижу у окна, обхватив колени,
в обществе собственной грузной тени.

Моя песня была лишена мотива,
но зато ее хором не спеть. Не диво,
что в награду мне за такие речи
своих ног никто не кладет на плечи.
Я сижу у окна в темноте; как скорый,
море гремит за волнистой шторой.

Гражданин второсортной эпохи, гордо
признаю я товаром второго сорта
свои лучшие мысли и дням грядущим
я дарю их как опыт борьбы с удушьем.
Я сижу в темноте. И она не хуже
в комнате, чем темнота снаружи.

[Радомир]

Юлий Маркович Даниэль.

Все как надо. Все в порядке.
На судьбу не стоит злиться.
Счет находок – на десятки,
Счет потерь – на единицы.
Так оно и дальше будет.
Рассветает постепенно:
На чуток повыше люди,
На чуток пониже стены.
На щепоть добра поболе,
На крупицу больше чести.
Что же делать, что без боли
Нам бы не собраться вместе.
Что бедой полны разлуки,
А у выбранного в братья
Так нахолодали руки
Без тепла рукопожатья.
Ничего. Вздохнем поглубже.
Жить живым – ведь это просто.
Через камни, через лужи
Мерить годы, мерить версты.
Драться, плакать и браниться,
Только верить без оглядки.
Счет потерь – на единицы,
Счет находок – на десятки

[jaklin]

Моя жизнь,мои правила…
И я теперь другая…я всё исправила…
Стёрла память…убрала пробелы…
И перекрасила серое в белый…
И жизнью своей я теперь довольна…
Это раньше мне было больно…
А нынче плюю я на все запреты…
И если мне хочется, делаю это…
И пусть кто-то скажет,что это не правильно...
К чёрту!..Моя жизнь-мои правила!..

Увы, автор мне неизвестен....

[Радомир]

КОФЕЙНЯ

Дмитрий Борисович Кедрин

...Имеющий в кармане мускус
не кричит об этом на улицах.
Запах мускуса говорит за него.
Саади

У поэтов есть такой обычай -
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.
Магомет, в Омара пальцем тыча,
Лил ушатом на беднягу ругань.

Он в сердцах порвал на нем сорочку
И визжал в лицо, от злобы пьяный:
"Ты украл пятнадцатую строчку,
Низкий вор, из моего "Дивана"!

За твоими подлыми следами
Кто пойдет из думающих здраво?"
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: "Браво!"

А Омар плевал в него с порога
И шипел: "Презренная бездарность!
Да минет тебя любовь пророка
Или падишаха благодарность!

Ты бесплоден! Ты молчишь годами!
Быть певцом ты не имеешь права!"
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: "Браво!"

Только некто пил свой кофе молча,
А потом сказал: "Аллаха ради!
Для чего пролито столько желчи?"
Это был блистательный Саади.

И минуло время. Их обоих
Завалил холодный снег забвенья.
Стал Саади золотой трубою,
И Саади слушала кофейня.

Как ароматические травы,
Слово пахло медом и плодами,
Юноши не говорили: "Браво!"
Старцы не кивали бородами.

Он заворожил их песней птичьей,
Песней жаворонка в росах луга...
У поэтов есть такой обычай -
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.

[Радомир]

Гильермо Валенсиа

(Перевод С. Гончаренко)

Бывает...

Бывает, в сумраке вечернем
подступит к горлу тишина,
но напряженная округа
под стать пружине взведена.

Сосредоточенно предметы
прощальный впитывают свет,
и над часовней врезан в небо
последней птицы силуэт.

А сумрак в ожиданье мрака
сожмет в упругую спираль
печаль, пронзившую навылет
меланхолическую даль.

Как будто окоем вечерний,
готовясь встретить темноту,
в сосуд пространства нагнетает
всю боль свою и доброту.

И в эту пору приобщенья
к почти что зримой тишине
звездой проклюнется внезапно
такой же вечер и во мне.

В нем аромат цветов нездешних
струит потусторонний сад
и пахнет детством и весною,
стоявшей жизнь тому назад

[Радомир]

КОТУ ЯШЕНЬКЕ (Ольга и Михаил Матрёнины):

Ты бессовестный писун
Задней лапой почесун
Наглый рыбовымогун
И глазами посверкун
Во всю пасточку зевун
Хвост в тарелку окувун
За лодыжку угрызун
Ломтик сыра украдун
На загривок заскакун
В пузо когти выпускун
Мрачный иглотерапун
Хлорофитума едун
Сексуальный домогун
Повсеместный наплевун
Задней лапой пробуксун
Толстой попой занесун.

[Радомир]

Иосиф Александрович Бродский

Почти элегия


В былые дни и я пережидал
холодный дождь под колоннадой Биржи.
И полагал, что это - Божий дар.
И, может быть, не ошибался. Был же
и я когда-то счастлив. Жил в плену
у ангелов. Ходил на вурдалаков.
Сбегавшую по лестнице одну
красавицу в парадном, как Иаков,
подстерегал.
Куда-то навсегда
ушло все это. Спряталось. Однако,
смотрю в окно и, написав "куда",
не ставлю вопросительного знака.
Теперь сентябрь. Передо мною - сад.
Далекий гром закладывает уши.
В густой листве налившиеся груши,
как мужеские признаки, висят.
И только ливень в дремлющий мой ум,
как в кухню дальних родственников - скаред,
мой слух об эту пору пропускает:
не музыку еще, уже не шум.

[Радомир]

Александр Сергеевич Пушкин.
Клеветникам России

О чем шумите вы, народные витии?
Зачем анафемой грозите вы России?
Что возмутило вас? волнения Литвы?
Оставьте: это спор славян между собою,
Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,
Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою
Враждуют эти племена;
Не раз клонилась под грозою
То их, то наша сторона.
Кто устоит в неравном споре:
Кичливый лях, иль верный росс?
Славянские ль ручьи сольются в русском море?
Оно ль иссякнет? вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали
Сии кровавые скрижали;
Вам непонятна, вам чужда
Сия семейная вражда;

[Радомир]

Хатори Хасо

Флейты бамбуковой голос
Слышу из дальнего леса,
Ветер влюбился, должно быть...

[Радомир]

Михаил Юрьевич Лермонтов

Страницы прошлого читая,
Их по порядку разбирая
Теперь остынувшим умом,
Разуверяюсь я во всем.
Смешно же сердцем лицемерить
Перед собою столько лет;
Добро б еще морочить свет!
Да и при том что пользы верить
Тому, чего уж больше нет?..
Безумно ждать любви заочной?
В наш век все чувства лишь на срок;
Но я вас помню — да и точно,
Я вас никак забыть не мог!
Во-первых потому, что много,
И долго, долго вас любил,
Потом страданьем и тревогой
За дни блаженства заплатил;
Потом в раскаяньи бесплодном
Влачил я цепь тяжелых лет;
И размышлением холодным
Убил последний жизни цвет.
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию,— но вас
Забыть мне было невозможно.

[Радомир]

СЕТОВАНИЯ В АЛФАВИТНОМ ПОРЯДКЕ

Гербранд Адрианс Бредеро
(1585–1618)

(перевод В.Топорова)


Армада Ада поднялась со дна.
Беда с Бедой срастаются в обиде.
Вина Виновных горше, чем Война.
Гроза в Груди Гремит, из недр не выйдя.
Друзья вокруг, но Дружба неверна.
Еда претит, Едва в уста мне внидя.
Жалеть себя? мне Жалость не дана,
Забвенья же – не Знать и Атлантиде.
Именье всё – Издраная мошна.
Камзол мой Куц, я б Краше был в хламиде.
Любимую Любой берет спьяна.
Меня ж бегут, едва Меня завидя.
Невзгоды Неотступны, Ночь темна.
Отчаянье Одно в моей планиде.
Порочный круг! Покоя нет, ни сна.
Расстаться б с жизнью, Рок возненавидя!
Судьба моя Сурова и Странна:
Тюремщицей со мной в Темнице сидя,
Уход Ускорить не велит она.
Фанфар я жду, пустым Фиал мой видя!
Харон, ты Хвор иль дрыхнешь допоздна?
Царить – Цирцее или Эвмениде?
Чертям с Червями жизнь отдам сполна,
Шабаш и Шутовство в веках провидя.
Щемит меня и Щиплет сатана.
Ы – это буква главная в изЫди!
Эпоха Эросом покорена.
Юдоль Юродств, Юр Юрких в чистом виде.
Я Яростен в такие времена!

[Радомир]

Ольга Арефьева

Человечки такие странные -
С утра принимают ванную,
Бреются или красятся
И по дорожке колбасятся,
Слова вспоминая бранные,
Мечтая зачем-то накваситься.
Человечки - они как овечки:
За спасение ставят свечки,
А на ближнего смотрят волком,
Так что свечки почти без толку -
Горят, ни на что не смотря,
И плавятся втихомолку.
Человечки такие разные -
Яблочные и колбасные,
Чистенькие и измазанные,
Хорошенькие и так себе,
Увечные и человечные -
Думают, что они вечные,
А на поверку - подложат фанерку
И быстро под горку на попе,
А смерть - внизу на гоп-стопе.

[Радомир]

Николай Заболоцкий


Меркнут знаки Зодиака
Над просторами полей.
Спит животное Собака,
Дремлет птица Воробей.
Толстозадые русалки
Улетают прямо в небо,
Руки крепкие, как палки,
Груди круглые, как репа.
Ведьма, сев на треугольник,
Превращается в дымок.
С лешачихами покойник
Стройно пляшет кекуок.
Вслед за ними бледным хором
Ловят Муху колдуны,
И стоит над косогором
Неподвижный лик луны.

Меркнут знаки Зодиака
Над постройками села,
Спит животное Собака,
Дремлет рыба Камбала,
Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.

Леший вытащил бревешко
Из мохнатой бороды.
Из-за облака сирена
Ножку выставила вниз,
Людоед у джентльмена
Неприличное отгрыз.
Все смешалось в общем танце,
И летят во сне концы
Гамадрилы и британцы,
Ведьмы, блохи, мертвецы.

Кандидат былых столетий,
Полководец новых лет,
Разум мой! Уродцы эти -
Только вымысел и бред.
Только вымысел, мечтанье,
Сонной мысли колыханье,
Безутешное страданье,-
То, чего на свете нет.

Высока земли обитель.
Поздно, поздно. Спать пора!
Разум, бедный мой воитель,
Ты заснул бы до утра.
Что сомненья? Что тревоги?
День прошел, и мы с тобой -
Полузвери, полубоги -
Засыпаем на пороге
Новой жизни молодой.

Колотушка тук-тук-тук,
Спит животное Паук,
Спит Корова, Муха спит,
Над землей луна висит.
Над землей большая плошка
Опрокинутой воды.
Спит растение Картошка.
Засыпай скорей и ты!

1929

[Радомир]

Николай Михайлович Рубцов

Вечернее происшествие.

Мне лошадь встретилась в кустах.
И вздрогнул я. А было поздно.
В любой воде таился страх.
В любом сарае сенокосном...
Зачем они в такой глуши
Явились мне в такую пору?
Мы были две живых души,
Но неспособных к разговору.
Мы были разных два лица,
Хотя имели по два глаза.
Мы жутко так, не до конца,
Переглянулись по два раза.
И я спешил - признаюсь вам -
С одною мыслью к домочадцам:
Что лучше разным существам
В местах тревожных - не встречаться!

[Радомир]

Хлебникова Марина Арнольдовна.

Объясните льву, что он свободен
за решеткой от забот случайных -
сыт, напоен, значит, беспечален.
Объясните льву, что он свободен.
Осознав, поняв и все такое,
он забудет край, где жили предки,
голос ночи, запах водопоя...
Объясните льву, зайдите в клетку.