[Радомир]

Юрий Вайсман.


Задует свечи лунный свет,
Устало, буднично, неброско.
И звёзды в зыбкой синеве
Застынут капельками воска.

И все забудутся во сне,
Кто грешен был и кто безгрешен.
И небеса осыпят снег,
Как запоздалый цвет черешен.

[LisSB]

Фудзивара-но Садаиэ


Где он,ветер
Цвета вишневых лепестков?
Скрылся бесследно.
А скажут: "Земля как в снегу.
Есть еще чем любоваться"!

[LisSB]

Илья Катышев

Черешни сладкий аромат

Черешни спелой сладкий аромат,
хмельней вина, любви притворной яд.
Живой нектар и губ твоих услада
слились в ночи под шепот листопада.

Пьянел и я,испив той страсти сок.
О! Как томителен,как сладок был глоток!
Бокал любви, зарею расплескался...
Лишь вкус черешни на губах остался.

Сообщение отредактировал LisSB - 13.06.2018 - 21:18

[Радомир]

Константин Бальмонт.


Я не знаю мудрости годной для других,
Только мимолетности я влагаю в стих.
В каждой мимолетности вижу я миры,
Полные изменчивой радужной игры.

Не кляните, мудрые. Что вам до меня?
Я ведь только облачко, полное огня.
Я ведь только облачко. Видите: плыву.
И зову мечтателей... Вас я не зову!

[Радомир]

Алексей Дмитриевич Ахматов.


Я как-то думал, сидя за столом,
Томатный сок присыпав крупной солью:
У бегунов, пловцов — кровь с молоком,
У пьяниц — молоко по венам с кровью

Струится медленно. У рыбы — морс,
А у кентавра — бурая, дурная.
У трупа — черная, но с ним еще вопрос,
А в брюшке у комарика — чужая.

У осьминога голубая кровь,
У мухи — красная, у муравья под лупой —
Медовая, сонм точек, узелков.
Какая кровь у бабочки? Подумай...

Кровь гусеницы в жилках у нее.
А впрочем, всякий разговор о крови
Уместен там, где точат лезвиё
И выясняют, кто кому не ровня.

Пусть чавкает, как клизма, сердце в бок,
Оно такую дрянь там пьет, аж гадко!
Мне больше по душе томатный сок,
И чтоб лежал в солонке резус-фактор.

[LisSB]

Александр Городницкий
Родство по слову

Неторопливо истина простая
В реке времён нащупывает брод:
Родство по крови образует стаю,
Родство по слову - создаёт народ.

Не для того ли смертных поражая
Непостижимой мудростью своей,
Бог Моисею передал скрижали,
Людей отъединяя от зверей?

А стае не нужны законы Бога, —
Она живёт заветам вопреки.
Здесь ценятся в сознании убогом
Лишь цепкий нюх да острые клыки.

Своим происхождением, не скрою,
Горжусь и я, родителей любя,
Но если слово разойдётся с кровью,
Я слово выбираю для себя.

И не отыщешь выхода иного,
Как самому себе ни прекословь, —
Родство по слову порождает слово,
Родство по крови - порождает кровь.


1999

[LisSB]

Дмитрий Кедрин

КРОВЬ

Белый цвет вишневый отряхая,
Стал Петро перед плетнем коханой.
Он промолвил ей, кусая губы:
"Любый я тебе или не любый?
Прогулял я трубку-носогрейку,
Проиграл я бритву-самобрейку.
Что ж! В корчме поставлю шапку на кон
И в леса подамся к гайдамакам!"

"Уходи, мужик,- сказала Ганна.-
Я кохаю не тебя, а пана.-
И шепнула, сладко улыбаясь:
- Кровь у пана в жилах - голубая!"

Два денька гулял казак. На третий
У криницы ночью пана встретил
И широкий нож по рукоятку
Засадил он пану под лопатку.

Белый цвет вишневый отряхая,
Стал Петро перед плетнем коханой.
А у Ганны взор слеза туманит,
Ганна руки тонкие ломает.
"Ты скажи, казак,- пытает Ганна,-
Не встречал ли ты дорогой пана?"

Острый нож в чехле кавказском светел.
Отвечает ей казак: "Не встретил".
Нож остер, как горькая обида.
Отвечает ей казак: "Не видел".
Рукоятка у ножа резная.
Отвечает ей казак: "Не знаю.
Только ты пустое толковала,
Будто кровь у пана - голубая!"
1936

[Радомир]

Мацуо Басё.

О, сколько их на полях!
Но каждый цветет по-своему -
В этом высший подвиг цветка!

[LisSB]

Лидер «Ленинграда» Сергей Шнуров


Здесь нужна какая-то сноровка,
Чтоб не забухать, не заколоться.
Пенсионный возраст, как морковка,
Перед осликом, что кружит у колодца.
Не достичь его, как горизонта.
Ты к нему, а он совсем не ближе.
Не спасет позитивизм Огюста Конта.
Дайте водки и две пачки сижек.
Пьяненький уже сижу у сквера.
Жизнь прекрасна, хоть не умирай!
Пенсионный возраст это вера,
Как загробный мир, как ад и рай!
Пенсионный возраст это идол,
Образ, а под красками — фанера.
Может есть, но я давно не видел
Не во сне, а наяву пенсионера.


Игорь Губерман. Иерусалимские гарики

Вожди России свой народ
во имя чести и морали
опять зовут идти вперед,
а где перед, опять соврали.

Сообщение отредактировал LisSB - 17.06.2018 - 00:06

[Радомир]

Арсений Александрович Тарковский.


Верблюд.


На длинных нерусских ногах
Стоит, улыбаясь некстати,
А шерсть у него на боках
Как вата в столетнем халате.

Должно быть, молясь на восток,
Кочевники перемудрили,
В подшерсток втирали песок
И ржавой колючкой кормили.

Горбатую царскую плоть,
Престол нищеты и терпенья,
Нещедрый пустынник-господь
Слепил из отходов творенья.

И в ноздри вложили замок,
А в душу - печаль и величье,
И верно, с тех пор погремок
На шее болтается птичьей.

По Черным и Красным пескам,
По дикому зною бродяжил,
К чужим пристрастился тюкам,
Копейки под старость не нажил.

Привыкла верблюжья душа
К пустыне, тюкам и побоям.
А все-таки жизнь хороша,
И мы в ней чего-нибудь стоим.

[LisSB]

Средневековая фантазия

К немолодой, влиятельной особе
В условный день поэта привели…
Её глаза, как угольем, прожгли
Его фигуру, - и погасли в злобе…
Она была не то, чтобы стара,
Но безобразна обликом и нравом,
И без восторга пользовалась правом
Побыть бревном у дивного костра…
По мненью многих, видевших в ней жабу
(А это чуть не весь окрестный люд),
Она вершила свой какой-то суд
Над всеми, кто не видел в монстре бабу!
А если несчастливец был красив,
Её придиркам не было предела,
И очередь к чудовищу редела,
Отринув мощный денежный мотив…
Но вот настала очередь поэта,
Носителя редчайшей красоты,
Когда сияют нежные черты
Сокровищами внутреннего света!
Он был прекрасен в малом и в большом,
Он не спешил с дежурным комплиментом,
Не пользовался суетно моментом,
Чтоб зачерпнуть везение ковшом…
Он даже на неё едва смотрел,
А ведь она привыкла к «обожанью»,
Считая это неизбежной данью
За серебро её «амурных» стрел…
Вот, наконец, раздался глас поэта,
Который с юной страстью возвестил,
Что у него не хватит нежных сил
Испить до дна такое море света!

- От Вас, как благодать, исходит свет,
И всё вокруг восторгом наполняет!
И только небо Вашу тайну знает:
Чего в земной палитре Вашей нет?
В ней нет любви! Поэт интуитивно
Порою слышит весточку небес,
И я услышал, - и к любви воскрес,
Чтоб ныне Вас восчувствовать интимно!
Я Вас люблю! Давно! - С тех самых пор,
Когда впервые понял вожделенье,
Когда сосед поведал о хожденье
Под Вашу сень, на Ваш высокий двор!
Он говорил о некоем богатстве,
Но я тогда его не понимал,
И многое душой не принимал,
Чем он хвалился в нашем «тайном братстве»…
Я знал одно: что я… увижу Вас,
И этот миг – уже не за горами!
И я сюда пришёл не за дарами,
А чтобы с Вами сблизиться хоть раз…

Она впервые слышала такое!
Нет, ей и раньше пели эту ложь,-
Но чтобы это вызывало дрожь
В суровом сердце, дремлющем в покое?..
Она впервые видела того,
Кто не смотрел в глаза подобострастно,
А говорил спокойно и прекрасно,
И окружала аура его!

- Я Вас люблю уже за то, что с Вами
Я чувствую себя самим собой,
И если мне даровано Судьбой
Быть утомлённым Вашими устами,-
Я всё отдам за долгий поцелуй,
За нежный пыл супружеского ложа!..
И пусть умру от чёрной мести дожа,-
Но я поэт при нём, а не холуй!

«А кто же я при доже? Одалиска?
Одна из многих в перспективе жён?
Он красотой, как морем, окружён,-
Зачем ему подобие огрызка?
Ему лишь деньги с титулом нужны,
Да старших братьев клановые связи…
А стал бы он тащить «из грязи в князи»
Меня «за так», без титула княжны?»

- Я Вас люблю, я буду Вас лелеять,
Издалека Вас буду охранять!
И с нетерпеньем нежных всходов ждать,
Когда смогу любовь свою посеять!
Вам равных нет! Вы лучшая из всех,
Каких когда-нибудь рождала местность!
Мне, как поэту, не нужна известность,
Но в сердце Вашем – я ищу успех!..

«О, если б только искреннее слово
С такой же страстью мне сказал бы он,
Кто не был никогда в меня влюблён,
Кто даже в ласках вёл себя сурово!
Нет больше силы, мой суровый дож,
Ни ждать любви, ни прекратить свиданья!
Но вот он, шанс: пусть пылкие признанья
Помогут сжечь сегодня нашу ложь!»

- Я Вас люблю, но даже для поэта
Неизъяснима явленная новь:
Никто не знает, чем жива любовь,
Но без неё погибла бы планета!
Я Вас люблю, и я – у Ваших ног!
И я готов для самой пылкой страсти!
Я, как слепой, отныне в Вашей власти:
Ведите к ложу, в дивный Ваш чертог!»

И сталось то, что все на свете знают,
И вместе с тем не знает ни один:
Ни жалкий раб, ни важный господин!-
Свершилось то, что счастьем называют…
И счастью милых не было конца!
И под шатром волшебного алькова
Они стонали, и молчали снова,
И вновь швыряли в нежный пыл сердца!

… Когда утихли страсти в недрах ночи,
И за окном наметился рассвет,
Она призвала челядь на совет,
И услыхала возглас что есть мочи:
- Что с Вами сталось? Вы ли, госпожа?
Всего за ночь, - и так преобразились? -
И, подкатив зерцало, удалились,
Ознобом дивной новости дрожа…

Там, в зазеркалье, дева молодая,
Сияя бесподобной красотой,
Глядела томным взором в очи той,
Кого вчера травила чернь людская!

«Кто совершил такое волшебство?
Ужели тот, оставшийся в алькове,-
Кто накануне в сладкозвучном слове
Хвалил меня… как это божество?
Что ж делать мне? И кто теперь я буду:
Во всей округе первая княжна,
Которая не титулом важна,
А дивной красотою, равной чуду?
И как воспримет чопорный гордец
Меня теперь, с моей волшебной силой?
Признает ли своей женою милой,
И поведёт ли завтра под венец?
А что же с этим… бардом-нищебродом?
Конечно, он и мил, и полон сил…
Но что с того, что этот нищий мил?
Как оправдаюсь я перед народом?
Что было в прежней жизни – то ушло…
Теперь я буду верною супругой!
И, наконец, разделаюсь с округой:
Раз жаба я … я всем припомню зло!
Я помню всех, кто жаждал только злата,-
И ненавидел, собственно, меня,
И кто «таскал каштаны из огня»,
Не думая, что вскоре ждёт расплата!
А вот она, как видите, пришла,-
В такой прекрасной, нежной оболочке!
Всех посгною, как рыбу в затхлой бочке,
Кому была когда-то не мила!
Но как же с ним расстаться мне, с поэтом?
Чем отрубить ко мне малейший путь?
Скажу ему, что я хочу вернуть
Расположенье дожа, - а при этом
Я быть одна обязана всегда…
Иначе он решит казнить обоих!
Ведь ни сиротских слёз ему, ни вдовьих,
Ни чьих других, - не жалко никогда!»

Так порешила царственная дева,
И поспешила к милому в альков,
Да только он… давно уж был таков,
Оставив милой «пять причин» для гнева!
Во-первых, он ни талера не взял,
И оставлял её – его должницей!
А во-вторых: исчез как будто птицей,-
Бессонный страж его б не прозевал!
И в-третьих: без её распоряженья
Ещё никто её не покидал!
Наоборот: любой смиренно ждал
Своей свободы - и вознагражденья…
В-четвёртых, он покинул нежный пост,
Оставив даму сердца без привета,-
Но не сказала ни одна примета
В канун любви, что бард – настолько прост!
И, наконец, он попросту не видел,
Какою стала прелестью она,-
Та, что вчера была побеждена,
Чью внешность он, быть может, ненавидел!
Последнее сжигало жарче всех:
Не увидать красавицу в любимой!
И с кислотой (в душе) неистребимой
«Вкушать»… над мерзкой жабою успех!
Нет, не простила б никакая дама
Такой промашки другу своему!
И, отдавая дань его уму,
Она отмстить решила… сердцу хама!

Княжна звонком условным позвала
Курьера по особым порученьям,
И, как итог злорадственный мученьям,
Конверт с письмом уродцу отдала.
Он чётко знал, кому нести посланье,
И убежал немедля во дворец,
А госпожа открыла тот ларец,
В котором зло плескалось, как сиянье!
В нём были яды в разных пузырьках,
И всякий раз она благоговела,
Когда на блики смертные глядела,
Как на чужую жизнь в её руках…
Она брала на миг любую склянку,
И, повертев с восторгом у свечи,
Гасила отражённые лучи,
Вдруг положив на них ладонь-смуглянку…
Да, в этих каплях скрыта чья-то смерть,-
И лишь она вольна распорядиться,
За кем на свете и когда явиться,
Отверзнув перед ним земную твердь!
Она, княжна, становится Богиней,
Всего на миг, но это - целый миг!
Кто хоть однажды это не постиг,-
Тот окружён не жизнью, а пустыней!
Сегодня снова явится восторг,
Неоднократно чувствованный ею,
Когда она, целуя чью-то шею,
Ждала, чтоб тот последний вопль исторг!

([email protected])

[Радомир]

Рансэцу Харрори.

Набежавшая волна.


Набежавшая волна
Моет уходящую...
Как прохладно на реке!

[LisSB]

«Невозможно быть более некрасивым — это смесь наружности обезьяны и тигра», — так нелестно отзывалась о Пушкине графиня Долли Фикельмон.

А.С. Пушкин

Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…


Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем,
Восторгом чувственным, безумством, исступленьем,
Стенаньем, криками вакханки молодой,
Когда, виясь в моих объятиях змией,
Порывом пылких ласк и язвою лобзаний
Она торопит мир последних содроганий!

О, как милее ты, смиренница моя!
О, как мучительно тобою счастлив я,
Когда, склоняяся на долгие моленья,
Ты предаешься мне нежна без упоенья,
Стыдливо-холодна, восторгу моему
Едва ответствуешь, не внемлешь ничему
И оживляешься потом все боле, боле —
И делишь наконец мой пламень поневоле!

1827-1836 гг.

[Радомир]

Вита Савицкая.

Кошечка.


А что ей...теоремы...аксиомы...
Дискуссии...и прочие дела...
Ей незнакомы...Фарадеи...Омы...
И в лапках нет...зажатого пера...

Считать на счётах...не умеет даже...
Фарси не знает...хинди и иврит...
Зато...и слова грубого...не скажет...
А просто ляжет...там ...где заболит...

Легко согреет ...и залижет раны...
Своим горячим влажным язычком...
И станешь без вина...немного пьяным...
И сам поймёшь...что ни к чему ей ...Ом...

И будешь тискать тёплое...в ладошках...
И бархатным...лечиться от забот...
Такая нежность...в этих ...вредных кошках...
И в женщине...ну если...повезёт...

[LisSB]

с просторов интернета

***

Простой каприз… Ты дверью не ошиблась?
Рабом растоптанным? Да, что ты – никогда!
Коварно сытость волшебство отшибла,
Чужими сделала спокойные глаза…
Бродяга, в скалы выброшенный жизнью.
Куда-то в сумерки, где просто свет луны.
Пью в паутине рук твоих и линий
Беспамятство растоптанной любви…
Я встретил Ту… Ту Самую от Солнца…
Коктейль из света, нежности и звёзд…
Пир средь чумы… Пусть сердце обожжётся…
Закон огня – ласкать шипами роз.
Другой? Конечно, лучше… Место, время…
А я, как вор, мгновения ищу…
Из гадкого утёнка вырос лебедь…
К чертям весь мир – ласкаю, как свою…
Ночь любит ложь - в сто первый раз прощаюсь…
С тобою демон в играх, а не я.
Шепчу «люблю» - покорным притворяюсь…
Ты – фея! Ты – богиня! Ты – змея!
Забыть вчера... Избавиться от мыслей...
Разбег не твёрд… Взлететь! Кто скажет как?
Прощальный взгляд – простой контрольный выстрел...
Каприз луны… Язычество… Пустяк…