[Радомир]

Канэко Мисудзу.

«Поиграем», – говоришь. «Поиграем», – получаешь в ответ.
«Дурак», – говоришь. «Дурак», – получаешь в ответ.
«Больше не играю», – говоришь. «Не играю», – получаешь в ответ.
А после становится одиноко.
«Извини», – говоришь. «Извини», – получаешь в ответ.
Что же это, эхо? Нет, это каждый из нас».

[LisSB]

Сайгё

О, если б ты в своем селенье дальнем
Взглянула, как и я, сегодня на луну,
Ты знала б
В одиночестве печальном
Люблю я до сих пор тебя одну!

[Радомир]

Приклонский Игорь Анатольевич.

Сны о Коктебеле.


Ушла дневная суета,
Луна над крышей.
Рифмуют волны что-то там,
Но мы не слышим.
Ты точно помнишь, старина,
Не знать тебе ли
О криках чаек, и о снах
О Коктебеле?

Другим годам - другой отсчёт,
Строфа другая,
Но тот буксир снует ещё
(я полагаю),
А мы сидим к плечу плечом -
Иная стая,
Под шашлычок и коньячок
Стихи читая,

И жизнь идёт, за годом год,
Наш путь итожа,
И кот, как прежде, рыбки ждёт,
И ласки тоже,
И будет ужин, и мускат,
И теплый вечер,
И неизбывная тоска -
Лечить-то нечем.

На волю вырвалась душа -
Ей нет предела.
Не пили мы на брудершафт -
Не в этом дело!
Офонарели фонари,
Луна над доком -
Я свой любимый заварил,
Я в этом дока!

А на Земле, как на Земле
Закат лиловый,
И так же тесно на столе,
И (право слово)
Мерси, Судьба (мерси боку!) -
Рассвет встречаем,
На блюдечке рахат-лукум
И чашка чая,

Но, как и прежде, нелегко
Родным и близким...
Подай, любезный, молоко -
Мы по-английски,
Своим традициям верны,
Напиток белим,
А ночью видим те же сны
О Коктебеле...

[LisSB]

PolunA

ФРАНЦУЗСКИЙ СОН

Я подарю тебе французский сон,
Когда под тихую мелодию шансон,
С плеч обнаженных падает manteau
После бокала красного chateau...


В туманной дымке тлеющих сигар
Волнительно я прошепчу: " bon soir»
И в сердце страсти распускается бутон,
Смешав в коктейле чувств «Le sucre», «le poison»


Небрежно на пол платье от « Шанель»…
И губы мои словно акварель,
Рисуют поцелуями Париж.
И только мне ты в нем принадлежишь.

"Je t'aime, Je t'aime", - кричали души в унисон!
О mon cheri - я твой французский сон...

Сообщение отредактировал LisSB - 24.09.2018 - 04:23

[Радомир]

Василий Богданов 80.

What s up или, может, Avе?


What's up или, может, Ave? -
Английский смешать с латынью,
В стакане взболтать отраву,
Закусывать яд полынью,
Вдыхать соляную горечь
Под яркой звездой полярной,
Причалить в глухую полночь
К пустующей стойке барной.
Из сумрака выйдет шкипер,
Кидаю ему сестерций:
Налей-ка, любезный, сидр,
Наполни пустое сердце!
Сегодня я буду пьяный
Разбрасывать тетрадрахмы
Ты помнишь, Веспасиана?
Сказал, что бабло не пахнет.
Не тонет моё корыто
В глубокой морской пучине,
Ответь мне, а что налито
В стакане у той фемины?
Плесни ей ещё Бурбона,
А лучше шотландский виски,
Сегодня даю Нерона
И жгу на пожаре римском!
Ты рыж, бородат и страшен,
"Тоннелями" изувечен,
Змея тёмно-синей пряжей
Набита вокруг предплечья.
Я раньше не знал отказов,
Не круто, чувак, не круто!
Ты просишь десятку баксов,
Чем хуже моя валюта?
Тут все позабыли римлян
И смотрят "Игру престолов",
Убейте стрихнином или
Ножа ледяным уколом!
Иначе сейчас нескромно
Смешаю Бурбон с бельгийским,
Сегодня всерьёз настроен
Латынь поженить с английским.

[LisSB]

АЛЕКСАНДР ГАБРИЭЛЬ


Лето прошло. Как, впрочем, и всё пройдёт .
Медленней ход часов, и спокойней думы...
Верные старой спайке, который год
с осенью дружно дуем в одну дуду мы.
Там, где сентябрь торгует дождём с лотка
и раздаёт прохожим охапки листьев,
хочется вновь с другого начать витка,
душу свою от тёмной тоски очистив.
Осень-рыбак, со мной раздели улов,
чтоб наступило завтра же на восходе
время простых, не сказанных прежде слов
и — в резонанс — таких же простых мелодий.
Вслед за сезоном-пыткой — сезон-лубок.
Люди вернулись в кельи, вернулись в блоги...
Грусть порождает слово, а слово — Бог:
с этим давно не спорят другие боги.
Тонкою паутинкой осенний сплин
пал на мои мечты, на мои аллеи...
Белые чайки, сбитые в ку-клукс-клин,
держат свой путь в края, где всегда теплее.
Выйдя под дождь и воздух вдохнув сырой,
блик синевы замечу на горизонте...
Осень, прошу, опять надо мной раскрой
новой надежды лёгкий прозрачный зонтик.

[LisSB]

Белышева Галина

Сегодня фотографии не жгут.
Нажав Delete, из памяти стирают.
Всего-то дел - на несколько минут,
Меж завтраком и первой чашкой чая.

Не дрогнув, отвечаю на вопрос:
- Уверены, что удалить готовы?
- Да! С глаз долой, а душу - под наркоз…
Так ей и надо, дуре бестолковой.

Огня не будет… значит, и золы.
Лишь кластеров несовместимых хаос.
Ещё вчера на фото были мы,
Сегодня даже пепла не осталось.

[Радомир]

Геннадий Нейман.

Возвращение в Город.


...смыл дождь в моем дворе
следы моих шагов.
Я здесь отныне гость, не брат.
Помилуй, Боже -
я здесь отныне гость с заморских берегов
с нездешним солнцем опаленной кожей.
Вернуться налегке,
в предутренний туман,
в размытость площадей,
соборов
и деревьев,
поняв наверняка - все горе от ума -
сойти с ума от запаха сирени.
По-прежнему в строю громады тополей,
по-прежнему Нева течет неторопливо.
Сбегает город вниз протоками аллей
к аорте сизой Финского залива.
По Невскому пешком.
Вдыхая про запас
дворов колодцы, шум и -
питерские лица,
уже не пряча глаз, пройти в последний раз
по садику шальной императрицы.
Рассвет рисует вновь на стеклах витражи,
проснувшись, облака дожди опять пророчат.
Мой город без меня - он дальше будет жить.
А я... что значу я без этой ночи?

[LisSB]

Марина Цветаева

Ночь - преступница и монашка...

Ночь - преступница и монашка.
Ночь проходит, потупив взгляд.
Дышит - часто и дышит - тяжко.
Ночь не любит, когда глядят.
Нe стоит со свечой во храме,
Никому не жена, не дочь.
Ночь ночует на твердом камне,
Никого не целует ночь.

Даром, что сквозь
Слезинки - свищем,
Даром, что - врозь
По свету рыщем, -

Нет, не помочь!
Завтра ль, сегодня -
Скрутит нас
Старая сводня -
Ночь!

9 августа 1918

[Радомир]

Су Ши.

Луна Середины Осени.

Над пеленой облаков - мороз, воздух и ясен и чист,
По серебряной тропке* катит беззвучно белый нефритовый диск.
Разве припомню в жизни своей подобную ночь хоть одну?
Где доведётся чрез год осеннюю встретить Луну?
______________________
*По серебряной тропке - в оригинале "по Млечному Пути".

[LisSB]

Василий Андреевич Жуковский

Невежды-мудрецы, которых век проходит
   В искании таких вещей,
Каких никто никак в сем мире не находит,
Последуйте коту и будьте поумней!

    На дамском туалете
    Сидел Федотка-кот
И чистил морду… Вдруг, глядь в зеркало: Федот
И там. Точь-в-точь! сходней двух харей нет на свете.
Шерсть дыбом, прыг к нему и мордой щелк в стекло,
   Мяукнул, фыркнул!.. «Понимаю!
  Стекло прозрачное! он там! поймаю!»
   Бежит… О чудо!— никого.
Задумался: куда б так скоро провалиться?
Бежит назад! Опять Федотка перед ним!
Постой, я знаю как! уж быть тебе моим!
Наш умница верхом на зеркало садится,
Боясь, чтоб, ходя вкруг, кота не упустить
Или чтоб там и тут в одну минуту быть!
   Припал, как вор, вертит глазами;
   Две лапки здесь, две лапки там;
Весь вытянут, мурчит, глядит по сторонам;
Нагнулся… Вот опять хвост, лапки, нос с усами.
   Хвать-хвать! когтями цап-царап!
Дал промах, сорвался и бух на столик с рамы;
Кота же нет как нет. Тогда, жалея лап
   (Заметьте, мудрецы упрямы!)
И ведать не хотя, чего нельзя понять,
Федот наш зеркалу поклон отвесил низкий;
А сам отправился с мышами воевать,
Мурлыча про себя: «Не все к нам вещи близки!
Что тягостно уму, того не нужно знать!»

[Радомир]

Евгений Александрович Евтушенко.

Ольховая сережка.


Уронит ли ветер
в ладони сережку ольховую,
начнет ли кукушка
сквозь крик поездов куковать,
задумаюсь вновь,
и, как нанятый, жизнь истолковываю
и вновь прихожу
к невозможности истолковать.

Себя низвести
до пылиночки в звездной туманности,
конечно, старо,
но поддельных величий умней,
и нет униженья
в осознанной собственной малости -
величие жизни
печально осознанно в ней.

Сережка ольховая,
легкая, будто пуховая,
но сдунешь ее -
все окажется в мире не так,
а, видимо, жизнь
не такая уж вещь пустяковая,
когда в ней ничто
не похоже на просто пустяк.
Сережка ольховая
выше любого пророчества.
Тот станет другим,
кто тихонько ее разломил.
Пусть нам не дано
изменить все немедля, как хочется,-
когда изменяемся мы,
изменяется мир.

И мы переходим
в какое-то новое качество
и вдаль отплываем
к неведомой новой земле,
и не замечаем,
что начали странно покачиваться
на новой воде
и совсем на другом корабле.
Когда возникает
беззвездное чувство отчаленности
от тех берегов,
где рассветы с надеждой встречал,
мой милый товарищ,
ей-богу, не надо отчаиваться -
поверь в неизвестный,
пугающе черный причал.
Не страшно вблизи
то, что часто пугает нас издали.
Там тоже глаза, голоса,
огоньки сигарет.
Немножко обвыкнешь,
и скрип этой призрачной пристани
расскажет тебе,
что единственной пристани нет.

Яснеет душа,
переменами неозлобимая.
Друзей, не понявших
и даже предавших,- прости.
Прости и пойми,
если даже разлюбит любимая,
сережкой ольховой
с ладони ее отпусти.
И пристани новой не верь,
если станет прилипчивой.
Призванье твое -
беспричальная дальняя даль.
С шурупов сорвись,
если станешь привычно привинченный,
и снова отчаль
и плыви по другую печаль.
Пускай говорят:
«Ну когда он и впрямь образумится!»
А ты не волнуйся -
всех сразу нельзя ублажить.
Презренный резон:
«Все уляжется, все образуется...»
Когда образуется все -
то и незачем жить.
И необъяснимое -
это совсем не бессмыслица.
Все переоценки
нимало смущать не должны,-
ведь жизни цена
не понизится
и не повысится -
она неизменна тому,
чему нету цены.

С чего это я?
Да с того, что одна бестолковая
кукушка-болтушка
мне долгую жизнь ворожит.
С чего это я?
Да с того, что сережка ольховая
лежит на ладони и,
словно живая,
дрожит...
1975

[LisSB]

Хафиз

Ты говоришь мне...

Ты говоришь мне: «Не о горе мысли,
Развей дурные на просторе мысли!
Смирись, терпи!..» Но что мне делать с сердцем?
В нем — целый мир скорбей, в нем море мысли.

[Радомир]

Галина Гиголаева.


Хмелеющий от прелести ланит.
Вкушая вина с грешницей в постели:
«Ведь что-то женщин с винами роднит?!» –
Я размышлял и делал параллели.

В семнадцать лет душа ее полна
Кумирами с плакатов и открыток.
В шампанском есть немного от вина,
По сути ж – газированный напиток.

За двадцать лет – прекрасный возраст, но
От женщины в ней только половина.
«Десертное» – хорошее вино,
Но есть еще и марочные вина.

Тридцатилетний возраст славлю я,
Одновременно зрелый он и нежный.
Теряется реальность бытия,
Когда я пью портвейн «Южнобережный».

Сорокалетних женщин совершенство –
Венец любви и божеству под стать.
Мускат «Гран-При», небесное блаженство!
Испить его – и можно умирать.

Но есть коллекционное вино
Как таинство массандровских подвалов.
С годами лучше лишь становится оно,
Да дегустаторов осталось мало!!!!

[Радомир]

Андрей Усачев.

Светлячок.


Светлячок светил, светил.
А потом и загрустил:
— Я один… А у меня
Где-то быть должна родня.
И ему ответил ветер:
— Разве ты один на свете?
Видишь, звёздочек лучи
Шлют тебе привет в ночи.
Свет чудесный с неба льётся
От зари и дотемна:
Днём выходит дядя Солнце,
Ночью тётушка Луна.
Светлячки живут в лесах,
На земле и в небесах,
А у моря — маяки,
Как большие светляки.
И фонарь на мостовой
Тоже дальний родич твой:
Он мигает с высоты,
Чтобы спать ложился ты.
Улеглись в коробке спички
И бенгальские огни -
Твои братья и сестрички,-
Да и ты, дружок, усни!
Над землёй вставал рассвет.
Светлячок вздохнул в ответ:
— Ах, какая у меня
Знаменитая родня!
Улыбнулся светлячок,
Повернулся на бочок,
Дальним звёздам подмигнул
И счастливым сном уснул!