[gnom]

С желтого песчаного откоса,
Где прошла звериная тропа,
Половодье приносило кости,
Кисти рук, ключицы, черепа.

На свободу их из заключенья
Выносила мутная вода.
Мы стояли ниже по теченью
На реке Сухарихе тогда.

Запах тленья, приторный и сладкий,
Вниз распространялся по реке.
Поутру проснешься – у палатки
Скалит череп зубы на песке.

В лагерях на быстрых этих реках,
Где срока не меньше десяти,
По весне расстреливали зеков,
Чтобы летом новых привезти.

Мы со спиртом поднимали кружки,
Поминая этих доходяг.
С той поры мне объяснять не нужно,
Что такое сталинский ГУЛАГ.

Александр Городницкий

[Радомир]

Михаил Анчаров.

МАЗ.


Нет причин для тоски на свете:
Что ни баба — то помело.
Мы пойдём с тобою в буфетик
И возьмем вина полкило,
Пару бубликов и лимончик,
Пару с паюсной и «Дукат».
Мы с тобой всё это прикончим…
Видишь, крошка, сгорел закат.

Видишь, крошка, у самого неба
МАЗ трёхосный застрял в грязи?
Я три года в отпуске не был —
Дай я выскажусь в этой связи.
Я начальник автоколонны.
Можно выпить: я главный чин.
Не водитель я. Всё законно.
Нет причины — так без причин.

Что за мною? Доставка добычи,
Дебет-кредит да ордера,
Год тюрьмы, три года всевобуча,
Пять — войны… Но это вчера.
А сегодня: Москву проходим,
Как ни еду — «кирпич» висит.
МАЗ для центра, видать, не годен.
Что ж, прокатимся на такси.

Два часа просто так теряю,
Два часа просто так стою.
Два раза караул меняют,
Два мальца строевым дают.
Молодые застыли строго…
Тут я понял, что мне хана:
Козырей в колоде немного —
Только лысина да ордена.

Что за мною? Всё трасса, трасса
Да осенних дорог кисель,
Как мы гоним с Ростова мясо,
А из Риги завозим сельдь.
Что за мною? Автоколонны,
Бабий крик, паровозный крик,
Накладные, склады, вагоны…
Глянул в зеркальце — я старик.

Крошка, верь мне, я всюду первый:
И на горке, и под горой.
Только нервы устали, стервы,
Да аорта бузит порой.
Слышь — бузит. Ты такого слова
Не слыхала. Ушло словцо.
Будь здорова! Ну, будь здорова!
Дай я гляну в твоё лицо.

Мужа жди по себе, упрямого.
Чтоб на спусках не тормозил.
Кушай кильку посола пряного,
Кушай, детка, не егози.
Закрывают. Полкруга ливерной!
Всё без сдачи — мы шофера!
Я полтинник, а ты двугривенный.
Я герой, а ты мошкара!

Ладно, ладно… Иду по-быстрому.
Уважаю закон. Привет!
Эдик, ставь вторую канистру,
Левый скат откати в кювет.
Укатал резину до корда —
Не шофёр ты, а скорпион!..
Крошка, знаешь, зачем я гордый?
Позади большой перегон.

[Радомир]

Gost.

Наречия.


Наивно, кротко, коротенько,
Голубоглазо - золотисто
Так ломко, грациозно, чисто,
Как развращенно - вожделенно.
И необычно, и досадно,
Нескладно, нестандартно, ну же,
Мерцанье, свечи, легкий ужин,
Все снято, сброшено, все смято.

Утро, прохладно, спорый завтрак,
Уверенно, стремглав, по делу.
Строго-отмеренно и верно,
И выверенно - хронометражно,
В снегах Москвы,
В высотных башнях,
Спешащей девочкой
Летела...

[Радомир]

Константин Михайлович Симонов.

Английское военное кладбище в Севастополе.


Здесь нет ни остролистника, ни тиса.
Чужие камни и солончаки,
Проржавленные солнцем кипарисы
Как воткнутые в землю тесаки.

И спрятаны под их худые кроны
В земле, под серым слоем плитняка,
Побатальонно и поэскадронно
Построены британские войска.

Шумят тяжелые кусты сирени,
Раскачивая неба синеву,
И сторож, опустившись на колени,
На английский манер стрижет траву.

К солдатам на последние квартиры
Корабль привез из Англии цветы,
Груз красных черепиц из Девоншира,
Колючие терновые кусты.

Солдатам на чужбине лучше спится,
Когда холмы у них над головой
Обложены английской черепицей,
Обсажены английскою травой.

На медных досках, на камнях надгробных,
На пыльных пирамидах из гранат
Английский гравер вырезал подробно
Число солдат и номера бригад.

Но прежде чем на судно погрузить их,
Боясь превратностей чужой земли,
Все надписи о горестных событьях
На русский второпях перевели.

Бродяга-переводчик неуклюже
Переиначил русские слова,
В которых о почтенье к праху мужа
Просила безутешная вдова:

«Сержант покойный спит здесь. Ради бога,
С почтением склонись пред этот крест!»
Как много миль от Англии, как много
Морских узлов от жен и от невест.

В чужом краю его обидеть могут,
И землю распахать, и гроб сломать.
Вы слышите! Не смейте, ради бога!
Об этом просят вас жена и мать!

Напрасный страх. Уже дряхлеют даты
На памятниках дедам и отцам.
Спокойно спят британские солдаты.
Мы никогда не мстили мертвецам.

[Радомир]

Алекс Добролюбов.

Петербург.


Все прямо, выверено, четко.
Свинцово, ни одной улыбки.
Как будто брошена решетка.
Иные очертания зыбки.

Нева и та течет, качаясь
в тюрьме из серого гранита.
И день никак не начинаясь
в Неву и канет, позабытый.

Чугун, железо, всюду ковка.
Нигде нет ни одной ошибки.
Помпезность, строгость, маркировка.
Все радости людские хлипки.

И лишь одна идет шальная,
как выпив колдовского зелья,
мир скальный ножкой попирая,
в фате нездешнего веселья.

[Радомир]

Казбек Чагаров.

Анахита и Красс.



— Что важнее всего в большой войне с Востоком?
— Лучше всего не начинать ее.
— А если начал?
— Если начал — не заходить далеко.
— А если зашел?
— Суметь унести ноги!..

Явдат Ильясов."Месть Анахиты".



Где рассветным огнем багровеет восток,
И обманом душа не прикрыта,
Где сплетаются смерть и рожденье в клубок,
Свои тайны хранит Анахита.

Тишина, только ветер гоняет пески…
Но порой жизнь меняла картины:
На бескрайних просторах звенели клинки -
Так решали свой спор властелины.

И кроваво мигал недоверчивый Марс,
И дрожали витые колонны,
И по древним пустыням неистовый Красс
На восток вел свои легионы…

Не проникнет в сознанье народный укор
Самопровозглашенной элите…
А с небес, затаивши в глазах приговор,
Наблюдала поход Анахита...

С каждым веком тиран не устанет мечтать
Беспредельно жестоко и гордо:
Развернуть солнца диск, вместе с временем, вспять,
И судьбу взять покрепче за горло.

Но, как прежде пылал неизменный восход,
Бил по взору светящейся лавой,
И упрямо когорты брели на восток
За добычей и призрачной славой.

А тщеславья мираж есть жестокий обман -
Значит, чаша терпенья испита,
И безжалостны грозные стрелы парфян -
Не умеет прощать Анахита!..

Под завесой плаща исторической мглы
Время скрыло сраженья кошмары…
Здесь померкли в песках римской славы орлы,
Только вОроны славили: «Карры!»

Видно, алчность свела полководца с ума,
Он не понял в кровавом безумстве:
АНАХИТА – ЛЮБОВЬ, а ЛЮБОВЬ – ЖИЗНЬ сама,
Ну а ЖИЗНЬ не прощает кощунства!..

Снова жуткой игрой забавляется власть-
Повторяется то, что забыто…
Солнце выжгло глаза твои жадные, Красс,
Зря затеял ты спор с Анахитой!..


Анахита – восточная богиня плодородия, любви, жизни.

Марк Лициний Красс (лат. Marcus Licinius Crassus; 115 — 53 гг. до н. э.) — древнеримский полководец и политический деятель, один из богатейших людей своего времени.
В 55 году до н.э. Красс был избран консулом, в качестве провинции ему досталась Сирия, где он предполагал начать войну с парфянами. В 54 году Красс переправился через Евфрат и занял ряд городов в Месопотамии. Возобновив наступление в 53 году, Красс потерпел поражение при Каррах и погиб.

[Радомир]

Сергей Мячиков.

Размышления под звёздным небом.


Со мной идут Кассиопея,
И Орион, и верный Пёс,
А размышляю о тебе я
Под неземным свеченьем звёзд.

Не счесть веков до тел небесных,
А до тебя рукой подать,
Но разделяющей нас бездны
Не одолеть, не оправдать.

Сыграет Лира песнь о вечном,
Взмахнёт крылом лихой Пегас,
Но нет в пространстве бесконечном
Звезды, светящейся для нас.

[Радомир]

Анна Островская.

Сильные люди


Брат


Сильные люди обычно ломаются молча.
Не ноют, энергия бьёт ключом, на губах - улыбка,
По жизни идут уверенно, мыслят точно,
Живут светло и даже учатся на ошибках.

На помощь придут, как только нужны кому-то,
Плечо подставят всегда, помогут подняться.
Но вдруг в какое-то самое обыкновенное утро
Их жизни окажется суждено оборваться.

И думаешь: почему? Вот так, без причины?
Ведь столько же было сил, и жизни, и планов!

Не плачут сильные. И не ноют Мужчины.
Ломаются.
Молча.
Однажды.
Пополам.

И только слабые женщины тихо плачут.
Их снами тревожит ночь воздушно печальными.
Им снятся их сильные и любимые мальчики,
Которым уже не судьба становиться старыми.

[gnom]

Я лежал, сливаясь с белизной подушек,
пропадая в коме много дней.
Смерть меня на этот раз добьёт, додушит –
я уже устал сражаться с ней…

…А душа бродила по полям сражений,
где когда-то сотворил я ад,
содрогаясь от тяжёлых выражений,
высказанных душами солдат.

Те поля в три слоя выстланы телами…
Смрад и черви…Миллионы мух…
Чёрной, грозной тучей, извергая пламя,
пролетает низко мрачный дух.

Тишина такая, что похож на скрежет
шелест копошащихся червей.
Этот шелест душу на кусочки режет…
Никого…Ни бесов…Ни чертей…

Тучи кружат низко…Часто сеет дождик,
отмывая мёртвых для Суда…
Кажется, что черви шелестят: "Ты тоже
попадёшь, когда-нибудь, сюда."

Все приходят к Богу, раньше или позже –
душу колотило и трясло –
и она, заплакав, закричала: " Боже!
Как же мне исправить это зло?!".

…Я лежал в гробу ухоженный, нарядный,
посреди громадного стола.
А душа, рыдая три недели кряду,
всё ждала…Ждала…Ждала…Ждала…
***
Александр Никифоров

[Радомир]

Юрий Иосифович Визбор.

Рассказ ветерана (Виталий Палыч).


Мы это дело разом увидали –
Как роты две поднялись из земли
И рукава по локоть закатали,
И к нам с Виталием Палычем пошли.
А солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".
И тихо в мире, только временами
Травиночка в прицеле задрожит.
Кусочек леса редкого за нами,
А дальше – поле, Родина лежит.
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой ,
И я шепчу: "Постой, Виталий Палыч,
Постой, подпустим ближе, дорогой".
Окопчик наш – последняя квартира,
Другой не будет, видно, нам дано.
И серые проклятые мундиры
Подходят, как в замедленном кино.
И солнце жарит, чтоб оно пропало,
Но нет уже судьбы у нас другой,
И я кричу: "Давай, Виталий Палыч,
Давай на всю катушку, дорогой!"
...Мои года, как поезда, проходят,
Но прихожу туда хоть раз в году,
Где пахота заботливо обходит
Солдатскую фанерную звезду,
Где солнце жарит, чтоб оно пропало,
Где не было судьбы у нас другой,
И я шепчу: "Прости, Виталий Палыч,
Прости мне, что я выжил, дорогой".

[Радомир]

Алла Арцис.

Московский цирюльник.


"И входят в лабиринты
любви, стекла и камня.
О мой Гвадалквивир!"

Федерико Гарсиа Лорка




Зима поставила на паузу
метельный снегооборот –
Гвадалквивир впадает в Яузу
нездешней рыбой южных вод.

Его прозрачные, звенящие
потоки с горной высоты
принять в обьятья леденящие
спешат московские мосты.

Умягчить сон подушкой вьюжной
и одеялом снеговым –
с холодной ласкою ненужной
мосты смыкаются над ним.

Пролёты арок плавки, ковки,
Пока по грудь не замело.
Но выбит лёгкою подковкой
один, он вскинулся крылом –

ступени деревом обиты,
они тепло хранят ещё,
и там Хосе и Карменсита
друг друга прячут под плащом.

Ах нет – там Фигаро с Розиной!
А впрочем – так изменчив мир…
И отражает небо синим
не Яуза – Гвадалквивир.

[Радомир]

Александр Пугачёв.

Винни Пух и все, все, все...

(ЗАУМНЫЕ СТИХИ)


Если вдруг зачесался затылок,
Значит надо его почесать!..
Сколько нужно древесных опилок,
Чтоб стихи, как у Винни, писать?..
Можно время впустую потратить,
Можно кучу шедевров создать -
Всё равно умных мыслей не хватит,
Чтоб гордыню свою обуздать!..
И когда вдохновенье уходит,
Остаётся лишь выход простой –
Посмотреть, как забавнейше входит,
А потом превосходно выходит
И опять замечательно входит...
........................
СДУТЫЙ ШАРИК в ГОРШОЧЕК ПУСТОЙ!..

[gnom]

"Мне ночью снился страшный сон, и в нём я видел очень ярко,
сын Жириновского солдат, а дочь Лаврова санитарка.

Вот с автоматами бегут , две дочки Путина в атаку,
и нажимая на курок , кричат ,,за Родина за Папу !,,
Тут танк горящий на боку, а в нём Медведева сынок, и дочь отважного Шойгу достав его несёт в сан блок.

Зюганов внук, Зюганов сын наследник Матвиенко Вали, все как один пошли на фронт ,чтоб братья в НАТО не вступали ! Бегут в строю Ковальчуки и Ротенберги рядом, и рвётся Миллер на прорыв во фланг с газпромовским отрядом !

Открыл глаза потом закрыл, что за фантастика творится!? . Наверно зря смотрел ТВ, вот хрень подобная и снится."

С инета.

[Радомир]

Юрий Ключников.

ОНИ И МЫ.


Нам их пиджак и неуклюж и тесен,
Их раздражает наш простор и вес…
Они не понимают наших песен,
а мы их либеральный политес.
Нам скучен гвалт о пользе инвестиций,
жар биржи не живёт у нас в крови.
Душа жива погоней за жар-птицей,
тоской по правде, братству и любви.
Мы греемся в аду мечтой о рае.
И это тоже непонятно им,
как Русь до сей поры не умирает,
как мы её безжалостно храним.
Мы будем жить доколе в русском поле
родная песня излучает грусть
и русская учительница в школе
нам Пушкина читает наизусть.

[вездеход]

[quote name='Радомир' date='21.11.2021 - 22:56' post='254145']Михаил Анчаров.

МАЗ.
Нет причин для тоски на свете:

В 60-ых был на магнитофоне