[Радомир]

Саша Бест.

Зомби апокалипсис в селе Боброво.



ПРОЛОГ.
ЛОГОВО ЛЮЦИФЕРА.

Нынче утром Люцифер
Встал почти с рассветом.
Судный день в календаре
Пышет красным цветом.

Для разгона, так сказать,
Чтоб собраться с силой,
Он решил пооткрывать
Склепы да могилы.

Пусть сейчас Владыка тьмы
Был на пике Мощи,
Только цель на Судный день
Взять решил попроще.

Цель – село в сто двадцать душ.
Скромно, но сурово.
Так случился Судный день
У села Боброво.

СЦЕНА ПЕРВАЯ. СЕЛО БОБРОВО.

Разодетый как дебил,
В темный вечер снежный,
К нам припёрся на гастроль
Горлопан заезжий.

Полчаса он голосил
Девкам модны песни,
А как жахнул - понесло
На дурные вести.

Бьет, сердешный, пяткой в грудь,
Плачет неустанно.
Бредит: «Мамою клянусь!
Судный день настанет!

На кладбИще у села
Поселились зомби»
Дети слушали рассказ,
Да жевали сопли.

После ентих странных слов.
Гость чуть не убился –
Он с крыльца (в порыве чувств)
В обморок свалился.

В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР НА СЕЛЕ

Девки к кладбищу бегут,
Нарумянив щеки,
Коли зомби – мужики –
Нефиг клювом щелкать!

Семки клацая в карман,
В нос засунув палец,
Ждали месяц всем селом
Зомби-апокалипс.

Даже поп Пантелеймон
В рясу облачился.
Только вот парад зомбей
Так и не случился.

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ НА КЛАДБИЩЕ

Цель «Проблемы создавать»
Зомби получили,
Но калитку открывать
Их не научили.

Синеватые на вид,
С туповатым взором,
Неразумные умы
Ходят вдоль забора.

Пальцем тыкают в засов,
Да сугробы месят.
Ходят зомби-упыри
Так не первый месяц.


СЕЛО БОБРОВО. НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ.

Год прошел, другой прошел,
О зомбях – ни слова.
Просто знали, что пришел
Судный день в Боброво.

Поначалу, так сказать,
Незаметно было.
Только первые лет шесть
Комаров тошнило.

На кладбИще у села
Многолюдней стало.
Городская алкашня,
Видно, заплутала.

Вдоль оградок алкаши
Ходят робкой стаей,
Неразборчиво мычат,
Да слюну пускают.

В общем-целом, жизнь в селе
Шла предельно гладко,
Но потом синюшный люд
Вышел за оградку.

Забегу чуток вперед:
После оказалось -
У калитки под крючок
Петелька сломалась.

Так, примерно в декабре,
В темный вечер снежный,
Шли с кладбИща зомбяки
В порванных одеждах.

Цель «Пугать простой народ»
Зомби получили,
Но общаться со зверьем
Их не научили.

Так непрошенных зомбей
С трехэтажным матом
Дед Егор от местных коз
Отгонял лопатой.

И со страху ошалев,
Зайцами петляя,
В лес бежали упыри,
Части тел теряя.

Цель «Толпой идти вперед»
Зомби получили,
Но поспешно отступать
Их не научили.

А Егоровой жене
Довелось послушать -
Как у Зойки на рогах
Оказались уши.


СЕЛО БОБРОВО. ВХОД В ЛЕС (200 МЕТРОВ ОТ СЕЛА)

Завывая от тоски,
Но в победу веря,
Ходят месяц зомбяки
Между трех деревьев.

По ошибке Силы Зла
Карту им не дали,
Но «маяк» зажечь в ночи,
Все же, догадались.

В двух словах: на свой «маяк»
Вдоль знакомой веси,
Ветром мчались упыри
…тоже где-то с месяц.

Пы.Сы.

С тех непрошеных гостей,
Темными ночами
Бабка Марфа каждый раз
Свет козе включала.

Зойке стали сниться сны
Про бои без правил.
С той поры, как стадо коз,
Ей пришлось возглавить.

СЦЕНА СЛЕДУЮЩАЯ. СЕЛО БОБРОВО.

А тем временем село
Облетели вести:
Апокалипсис идет
Рож примерно в двести.

Девок, вон, в полон берут,
Местных коз пугают.
И старушек-грибников
В чащу не пускают.

Раз такие пироги -
Что-то делать надо!
Без грибов, да в декабре -
Это непорядок!

Девки краситься бегут,
Красят, что есть силы.
Если их в полон берут,
Надо быть красивой.

Пара местных удальцов,
Приоткрыв хлебало,
Смастерили огнемет
Из говна и палок.

Бабки взЯлись за ножи,
Мужики – за вилы.
Аль не хватит дать отпор
Молодецкой силой?!

Этот месяц пролетел.
В общем-целом, ровно,
Но Боброво всем селом
Держит оборону.

НАШЕСТВИЕ ЗОМБИ. ШТУРМ СЕЛА БОБРОВО.
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ – СЕЛЬСКИЕ ВОРОТА.

Очень гордые собой
В силы Зла поверив,
Ранним утром зомбяки
Постучались в двери.

Ну, не то, чтоб прямо в дверь -
В сельские ворота.
Останавливает штурм
Ржавая щеколда.

То и дело по пути,
Прячась за забором,
Шел старейшина села
На переговоры.

В гневе праведном Егор
Машет белым флагом:
«Говорите поскорей -
Что Вам, черти, надо?!»

Апокалипсис начать
Зомби поручили,
Но вести переговор
Их не научили.

И, в итоге, на вопрос:
«Что Вам, черти, надо?!»
Зомби начали мычать,
Как коровье стадо.

Тут сбежалось все село.
Зомби – эко диво!
Одного Пантелеймон
Приложил кадилом.

Прибежала, сообща,
Пара идиотов,
Стали тестить огнемет
Собственной работы.

Бабки встали, как столбы,
Дети - рты разинув.
Девки выстроились в ряд,
Словно на смотрины.

Вдоль забора зомбяки
Разевают пасти.
Это значит, бой идет
Не на жизнь, а на смерть.

Цель: «кусать простой народ»
Зомби получили,
Но сражаться сквозь забор
Их не научили.

Как умеют на людей
Зомби нападают.
И, мыча, через забор
Части тел кидают.

При поддержке Темных сил
(Так мне показалось)
У Егоровой жены
Дума затесалась.

Марфа, заголив подол,
С криком «Супостаты»
На Боброву молодежь
Выпустила стадо.

Козы яростно бегут -
Уносите ноги.
«Как не стыдно обижать
Сирых да убогих!»

Местный гоп-авторитет
Дома молодежи
От Егоровой жены
Схлопотал по роже.

И она, собрав народ,
С дома - по соседу,
На доступном языке
Провела беседу:

«Видимо, не кормят их
В варварских угодьях.
Тоже мне, на штурм пришли -
Кости да лохмотья»

Надавала всем по щам
Личными вещами,
А неистовых зомбей
Пригласила к чаю.

НАШЕСТВИЕ ЗОМБИ. ШТУРМ СЕЛА БОБРОВО.
МЕСТО ДЕЙСТВИЯ – ДОМ СТАРЕЙШИНЫ СЕЛА.


Цель: «Сырое мясо жрать»
Зомби получили.
Только ужинать в гостях
Их не научили.

И сидит орда зомбей
У бобровской бабы.
Пальцем тычут в винегрет,
Вилкой щи хлебают.

Пара местных удальцов
(Под надзором девок)
Пришивали упырям
Разны части тела.

А старейшина Егор
С молотком и матом.
Указанья раздавал
Девкам да ребятам.


ТЕМ ВРЕМЕНЕМ… В ЛОГОВЕ ЛЮЦИФЕРА.

А Владыка Люцифер
Новости не смотрит,
Он же знает – в мир людей
Выпущены зомби.

Значит, Судный день идет
Распрекрасно-скверно!
Захватил его отряд,
Целый мир, наверное.

ЭПИЛОГ.
НЕСКОЛЬКО ЛЕТ СПУСТЯ

Ну, а что произошло
С теми зомбяками?
На бабуськиных харчах
Обросли щеками.

Начинают упыри
Шевелить и мозгом.
Ведь всегда на пользу шел
Зомби свежий воздух.

Собирают в меру сил,
Травы да коренья,
И сливаются вполне
С местным населеньем.

В дверь войти – уже прогресс-
С третьего захода.
Правда, и в селе с тех пор -
Ни одной щеколды.

И живет полсотни душ
Скромно, но сурово.
Так не вышел Судный день
Из села Боброво.

[LisSB]

Александр Сергеевич Пушкин

Телега жизни

Хоть тяжело подчас в ней бремя,
Телега на ходу легка;
Ямщик лихой, седое время,
Везет, не слезет с облучка.

С утра садимся мы в телегу;
Мы рады голову сломать
И, презирая лень и негу,
Кричим: пошел! Еб*на мать!

Но в полдень нет уж той отваги;
Порастрясло нас; нам страшней
И косогоры и овраги;
Кричим: полегче, дуралей!

Катит по-прежнему телега;
Под вечер мы привыкли к ней
И, дремля, едем до ночлега —
А время гонит лошадей.

[Радомир]

Александр Александрович Блок.

Вечность бросила в город…


Вечность бросила в город
Оловянный закат.
Край небесный распорот,
Переулки гудят.
Всё бессилье гаданья
У меня на плечах.
В окнах фабрик — преданья
О разгульных ночах.
Оловянные кровли —
Всем безумным приют.
В этот город торговли
Небеса не сойдут.
Этот воздух так гулок,
Так заманчив обман.
Уводи, переулок,
В дымно-сизый туман…

[Радомир]

Александр Гутов.

Фискал.


Донос - любая пара строк,
и жалоба.
Земля уходит из-под ног,
как палуба.

Следак, как ты меня бесил, -
мне помнится.
«Объект почти лишился сил.
Бессонница.

Объект сам обрубил канат,
затеял свору сам.»
Провалы под и пусто над
тем парусом.

Фискал подводит свой итог:
«В программе сбой».
Земля уходит из-под ног
сама собой.

Стою у зеркала, сердит,
злюсь матерно.
Фискал из зеркала глядит.
Внимательно.

[Радомир]

Покровский Павел.

Точь-в-точь...


Где ж ты раньше была, хорошая,
что ж ты травишь меня сейчас,
я бы вечно купался в роскоши
этих лисьих зелёных глаз...

я б дышал этой вьюгой солнечной,
я б зазря не спустил ни дня,
я бы ангелом стал и сволочью,
если б ты предпочла меня...

пью как водку глаза бездонные
и сижу как последний шут,
для таких розы стелют тоннами
или душу в ломбард сдают...

за таких проклинают прошлое,
режут вены и рвут кресты,
где ж ты раньше была, хорошая,
раньше той, что точь-в-точь, как ты...

[LisSB]

Сергей Митрофанович Городецкий

Должно быть, жизнь переломилась,
И полпути уж пройдено,
Все то, что было, с тем, что снилось,
Соединилося в одно.

Но словно отблеск предрассветный
На вешних маковках ракит,
Какой-то свет, едва заметный,
На жизни будущей лежит.

[Радомир]

Олег Колмычок.

Читая во сне.


К ветхим страницам льну
Сердцем борзым, пернатым;
В самую глубину,
Двери покуда настежь...

Пена ли, белый дым
Стелется из-под строчек.
Душу разбередил
Нежно-неровный почерк.

Сладостно восстают
Прошлого лики-тени,
Память будя мою
От повседневья терний!

[Радомир]

Владимир Плющиков.

У той стены...


Ну, вот и всё.
«Подъём, пацан, на выход.
Не обувайся, топай к той стене».
А у крыльца кустится облепиха,
И очень тихо...
Страшно очень мне.

Закрыл глаза - мальчишкой босоногим
Иду на речку с батиным сачком,
А следом Бог... Точней, другие боги -
Почти, как я, но каждый с винтарём.
«Эй, паренёк, тебе, поди, семнадцать?»
Шестнадцать мне…
Шестнадцать будет мне.
Мамуля, мам! Да погодите, братцы,
Не надо мне, не надо к той стене!

«Вязать глаза?
Да ну его, пусть видит.
Баб уведите лучше за сарай.
Чего грустим? Чай, не на панихиде.
Иван, тащи гармонь!
Пацан, вставай
К стене и…

…Пли!»…
Упал, кричу протяжно…

…«Добить!»…
Ну, наконец-то тишина…

…А кем я был?..
Да так ли это важно,
Когда идёт гражданская война.

[Радомир]

Павел Хмара.

Ода медицинским работникам.


Ни кочегарам и ни плотникам
Нужды в приветах нынче нет,
Но нашим славным медработникам
Мы шлем наш пламенный привет!

Смоленщина, Париж, Московия, –
Весь мир рукоплескать им рад!
На страже нашего здоровия
Они безудержно стоят!

Физические наши чаянья
И наши болести – их быт!
От наипервого кричания
И до отброса всех копыт

Они нас колют, режут, пичкают
Вставляют в нас катетера,
Воюют с вредными привычками,
Et cetera, et cetera,

В процессе вечного искания
Стремятся сделать нас живей:
Отладить мочеиспускания,
Разжижить густоту кровей!

Давленья сделают нормальными,
Отрежут ногу (иль – пришьют!),
С недугами аденомальными
Проверить на УЗИ пошлют!

Хотя за это их премируют
Скудней, чем за банкирский труд,
Они вас и деплацентируют,
И вскрытие произведут,

И зубы сделают красивыми,
Дадут от боли вам наркоз,
Помогут вам собраться с силами,
Подлечат ухо-горло-нос!

Мы благодарны нашим медикам,
Мы не устанем их любить!..
И на фиг нам с уходом эдаким
Порой из жизни уходить?

[LisSB]

Ирина Самарина-Лабиринт

Пристрели в себе же лошадь...

Если ты разок поможешь –
То спасибо скажут.
Если дважды ты поможешь –
Улыбнутся даже.
Если ты поможешь снова –
Промолчат привычно.
Ведь принять уже готовы
Помощь, как обычно.

Если сильно заболеешь
И помочь не в силах,
Проклянут, мол, как ты смеешь,
И не будешь милой.
Станешь ты врагом заклятым,
Бессердечным гадом.
То, что помогла когда-то –
Вспоминать не надо.

Люди сорта есть такого –
От добра сгнивают.
И они в беде другого,
Нет, не выручают.
На обрыве разжимают
Руку, не жалея.
Только помощь принимают…
Это лишь умеют.

Пристрели в себе же лошадь,
Что за всех пахала.
И увидишь, кто хороший,
Ну а кто бывалый…
Кто использовал умело,
Предавая после…
Воз тащить не надоело?
Ты же им не ослик!

Отпускай! Учиться надо
Им самим трудиться.
Здесь тебе уже не рады,
Потускнели лица.
Это значит, ты свободна
От оков отныне.
Принимай кого угодно,
Кто душой обнимет…

Кто действительно страдает
И переживает.
А шутов пусть на гастроли
Сердце отпускает!
Пристрели в себе же лошадь,
Чтобы счастье знало,
Что не тащишь больше ношу
До конца, финала…

И оно к тебе ворвётся,
Хлопая в ладоши.
Счастье только тем даётся,
Кто внутри – не лошадь…

[Радомир]

Лариса Миллер


«Всем трудно, всем - собакам, лошадям».



Всем трудно, всем – собакам, лошадям,

Деревьям, травам. Всем без исключенья.

И нам, конечно. Жить – и приключенье

И риск большой, как бегать по путям,

Где поезда. Всё ж стоит рисковать.

Ведь только здесь и может отыскаться

Возможность приласкать и приласкаться,

И рук родных из рук не выпускать.

[Радомир]

Борис Голубчик.

Пани Валевска.


Память - одна чертовщина.
Где твоя русая прядь?
Что ещё нужно мужчине?
Что ещё можно отнять?

Запахом "Пани Валевска"
Ты мне тревожила грудь.
Кто виноват?
- Чернышевский.
Что же мне делать?
- Забудь.

[Радомир]

Алла Арцис.

Синдром оконченной тетради.


«Мы писали, мы писали –
Наши пальчики устали…»


Синдром оконченной тетради –
Как промежуточный итог:
Собрать растрёпанные пряди
Под коленкоровый платок.

Листки исписаны, увы им –
Сыграли в ящик вглубь стола,
Но мы тетрадь другую вынем
И, закусивши удила –
Вперёд, писать… как летом – в заводь,
Как в зимний день – на хрусткий снег.
Как рыбы научились плавать,
Писать учился человек.

Да, мы писали.
Я писала
И этим заполняла дни –
Про полустёртый скол коралла
С непостижимой глубины,
Про перламутровые ночи,
Про бирюзовый водопад.
Подумаешь, блокнот закончен –
Уже и следующий взят.

Да мы ещё не так напишем,
Да нам ли впору уставать…
Но выбегает шишел-мышел
На раз-два-три-четыре-пять.



22 февраля 2022

[Радомир]

Е. Храмов.

Первый день.


22 июня сорок первого года
на дачу, что мы снимали в это лето на Сходне,
ещё ни о чём не зная,
съехалось всё семейство:
отцы, и дети, и внуки.
Стол был ещё довоенный:
праздничный, изобильный,
с мраморной ветчиною,
весёлым промытым луком,
нежно мерцавшей сёмгой
и крутобокой редиской.
И довоенная водка
Добродушно желтела в графине...

И все за столом сидели.
Младшие — мы с сестрою.
Старшие — дед и бабка,
а в середине их дети,
наши дядья и тётки
с жёнами и мужьями.
Уже седой Петр Павлыч,
ещё не убитый Костя
и мамин брат дядя Саша —
со шпалами в алых петлицах.

И сначала всё было тихо,
и все говорили негромко.
А после громче и громче
и как-то... развеселились!
Как будто что-то прорвалось,
выяснилось, разрешилось!
(Наверное, было жутко,
жутко и непонятно
жить с фашистами в мире,
а теперь всё стало на место.)

И отец мой — он был самый штатский:
инженер-капитан запаса —
померанцевой выпил и крякнул:
«Ну, через месяц — в Берлине!»

А впрямь до Берлина было
от новой границы рядом:
шестьсот с небольшим километров,
как раз на месяц похода...

[LisSB]

Петр Корытко

Удивление

Удивленье - способность от Бога
изумиться, глаза распахнув,
и порывы не сдерживать строго,
от смущения спину пригнув, -

а в душе хохотать от восторга,
наслаждаясь увиденным, и,
любопытство спасая от морга,
задыхаться от новой любви!

Удивление, это - земное,
оживлённое силой небес.
Не могу я измыслить иное
объяснение вечных чудес...