[Радомир]

Ауров Евгений Александрович.

Блинчики с вареньем.


Меня накрыло откровенье,
ну, чисто так, не по злобе -
ты хоть и Бога отраженье,
но мимолетна ты вполне,
а потому десерт и суши
сейчас доешь и вдаль уйдешь,
а я возьму вина посуше
и свой открою Макинтош...

В нем напишу стихотворенье
увы, мой Ангел не тебе,
а этот блинчик и варенье
мой вечер скрасят на Неве.
Хоть третий вечер бью баклуши,
не утомлен увы судьбой,
мы не заброшенные души,
нам просто не дано с тобой.

[LisSB]

Алексей Краснов

К чему слова, к чему стихи,
Есть что-то глубже и дороже,
То что на кончике строки,
Что тонким лезвием по коже.

Что где-то в искренних словах,
В словах простых и очень ясных,
Во взгляде светлом и глазах,
В таких отчаянно отважных.

Мы разошлись как корабли,
Осталось в памяти немного,
Прошу со мной ты говори,
Нам отыскать свою дорогу.

Да мы не поняли с тобой,
Друга друга глупо и по-детски,
Но чувство едкое со мной,
Что если вдруг, возможно если.

Давай попробуем понять,
Как нам найти и мне исправить,
Как научиться доверять,
Как что-то светлое оставить

Сообщение отредактировал LisSB - 5.12.2019 - 00:32

[Радомир]

Звягинуш Крася Цы.

Московское.


Беспечным телом ощущаю
в "Ерша" подвале метродрожь.
Поел. Ром. Кофе. Близко к раю!
В такой момент меня не трожь –
способен даже на дебош!

В желудке варятся: солянка,
с грибами гречка, оливье,
чистейшей водочки полбанки
и окунь… Хорошо в Москве!
Ещё рюмашку! Лучше две.

Проходит с вкусненьким Полина,
всю грацию собрав в спине.
Походка как у балерины,
и остальное всё – вполне!
Эх, жаль, несёт его не мне!

Отлипнув от Полины взглядом,
почал прикидывать маршрут:
по Мира, Сретенка – тут рядом,
Лубянка, Театральный тут,
Тверская, на бульвар... Уют!

Скрипит снежок, трещит морозец!
Чу-до Никитского дошел.
Снуёт по-зимнему народец...
Простите стихопроизвол –
маршрут уж въяве. Бросил стол

гостеприимный ресторана
примерно эдак с час тому...
Так вот, Никитский. Дальше прямо.
Ныряю в перехода тьму.
Шучу. Светло. Игра уму.

Метро Арбатская Филёвской.
Ступени, двери, турникет.
Шесть остановок underвозкой
преодолел, купив билет.
Я дома! Ром, сигара, плед...

[Радомир]

Владимир Владимирович Маяковский.

Вывескам.


Читайте железные книги!
Под флейту золоченой буквы
полезут копченые сиги и золотокудрые брюквы.
А если веселостью песьей
закружат созвездия «Магги» —
бюро похоронных процессий
свои проведут саркофаги.
Когда же, хмур и плачевен,
загасит фонарные знаки,
влюбляйтесь под небом харчевен
в фаянсовых чайников маки!

[LisSB]

Алексей Краснов

Подари мне отрывок мечты,
Очень честной, хотя бы кусочек,
Подари мне по снегу следы,
Я найду тебя среди точек.

Среди точек оборванных фраз,
И того что просилось наружу,
Что-то кружит над нами и в нас,
И согреет, и спрячется в душу.

Подари мне в себе уголок,
Сбереги меня там от плохого,
И пусть мир будет крайне жесток,
Будем верить мы снова и снова.

Будем верить мы вместе с тобой,
Будем верить в открытое небо,
И тепло будет лютой зимой,
Потеряемся мы до рассвета.

Подари мне надежду в душе,
Хоть немного, хоть самую малость,
Знаешь, знаешь она лишь в тебе,
Точно знаю, в тебе лишь осталась.

[Радомир]

Евгений Борисович Рейн.

Когда-то в Таллине.


Взглянуть бы на старые шпили,
На старые камни взглянуть -
И там, где вдвоём проходили,
Балтийского ветра глотнуть.
Когда это всё-таки было?
Хотя бы припомнить сперва.
О, как же меня закрутило,
Пока моя память спала.
Когда бы всё точно припомнить -
До штопочки на рукаве,
Припомнить, как город приподнят,
А башни стоят на горе.
Как плещется мелкое море,
Как флаги летят на ветру,
А кофе в тончайшем помоле
Крепчает и тает во рту.
И комнаты тёмной убранство,
И тушь от расплывшихся век,
Любви молодое упрямство,
Автобусов дальний разбег.
Я снова сойду в Кадриорге,
Я жду на трамвайном кольце...
И столько воздушной тревоги
В твоём непонятном лице.
Опять поспешу я с вокзала
На башни твои поглядеть,
И встанут года из развала,
И прошлое сбудется впредь.

[Радомир]

Гаврила Романович Державин.


А я, проспавши до полудни,
Курю табак и кофе пью;
Преобращая в праздник будни,
Кружу в химерах мысль мою:
То плен от персов похищаю,
То стрелы к туркам обращаю;
То, возмечтав, что я султан,
Вселенну устрашаю взглядом;
То вдруг, прельщался нарядом,
Скачу к портному по кафтан.

Или в пиру я пребогатом,
Где праздник для меня дают,
Где блещет стол сребром и златом,
Где тысячи различных блюд:
Там слазный окорок вестфальской,
Там звенья рыбы астраханской,
Там плов и пироги стоят;
Шампанским вафли запиваю
И всё на свете забываю
Средь вик, сластей и аромат.

[LisSB]

Александр О. (Актёр)

Чебурашка

Лопоухая мордашка,
Детский антидепрессант –
Что за фрукт ты, Чебурашка?
Овощей каких мутант?

Ушки словно две ватрушки,
Ростом с веник, бурый мех
От ступней и до макушки –
Чей косяк ты или грех?

Мысли сыплются как мюсли,
Интернет пасует сеть…
То ли заяц, то ли суслик,
То ль бракованный медведь.

Ситуация тревожит…
Впрочем, не твоя вина,
Что никто понять не может,
ОН ты или же ОНА?

Может, сей вопрос мохнатый
Будет в будущем решён:
Выйдешь замуж – знать, ОНА ты,
Если женишься – то ОН.

Ты зверек бесспорно милый,
И всё кажется, вот-вот…
Но повсюду с крокодилом!
Так никто не подойдёт.

И ведь правда – на поверку
Храбрецов сплошной голяк:
Тобик, Галя-пионерка
Да старуха Шапокляк.
____

Что в итоге – неизвестно.
И, не думая о том,
Ходит-бродит зверь чудесный
За Геннадием хвостом.

[Радомир]

Нина Лёзер.

Рождественское.


Веселье возле ёлки в древнем центре:
Влечёт медовый пунш, с гвоздикой грог.
Свои и гости, толки и акценты
На перекрёстке дюжины дорог.
Конфет, безе и пряников засилье,
Творение Бизе, звень в голосах

О том, что у любви такие крылья,
Как у свободной пташки в небесах.
Безумно счастлив шут – весёлый малый
Жонглирует с повязкой на глазах.
Восторженная публика внимает
Оркестру, как и сотни лет назад.

Забыв о буднях, помня о подарках,
Доверием и плотной пищей сыт,
Любой готов баюкать в праздной давке
Агрессию, печаль, тревогу, стыд,

Мечтать и ждать от века и до века,
И прямо пальцем метить в россыпь звёзд.
……………………
Про «Res severa…»* говорил Сенека,
И далее по тексту…
Всё всерьёз.

* Res severa (est) verum gaudium (lat.) - «Надо относиться серьёзно к настоящей потехе» или «Веселье – это дело серьёзное».

[LisSB]

Александр Блок.

«Ночь на новый год»

Лежат холодные туманы,
Горят багровые костры.
Душа морозная Светланы
В мечтах таинственной игры.
Скрипнет снег — сердца займутся —
Снова тихая луна.
За воротами смеются,
Дальше — улица темна.
Дай, взгляну на праздник смеха,
Вниз сойду, покрыв лицо!
Ленты красные — помеха,
Милый глянет на крыльцо...
Но туман не шелохнется,
Жду полуночной поры.
Кто-то шепчет и смеется,
И горят, горят костры...
Скрипнет снег, — в морозной дали
Тихий, крадущийся свет.
Чьи-то санки пробежали...
«Ваше имя?» Смех в ответ...
Вот поднялся вихорь снежный,
Побелело всё крыльцо...
И смеющийся, и нежный
Закрывает мне лицо...

[Радомир]

Снежный Рыцарь.

Ночь...


Убаюкивать боль под виски -
Как же эта игра стара...
Крутит Ночь золотые диски
Лунным барменом до утра.
С палисандровой чёрной стойки
Рассыпая монеты звёзд,
Она жадно прошепчет Лорку,
Где-то возле моих волос.
Нарушая границы света
И вторгаясь в пределы тьмы,
Она ляжет горячим пеплом
На остывший туман Невы.

Убаюкивать боль под рифмы -
Как же эта игра стара.
Пишет Ночь мне о счастье мифы
Лунным пёрышком до утра...

[LisSB]

Брюсов Валерий Яковлевич

Еще так нежны…

Слова любви еще так нежны,
Так жарки сгибы алчных рук,
Ночь, древний царь многоодеждный,
Бросая тьму на отсвет смежный,
Лицо к лицу гнет в счастьи бледном,
Пока в тиши поет победным
Пеаном — сердца к сердцу стук.
Но гаснет мрака дымный морок,
Пред сказкой страсти вскрыв провал.
Взор не напрасно горько зорок,
Сквозь хаос всех цветов, сквозь сорок
Узорных радуг, смотрит в глуби,
Где в круге красок, в жгучем клубе
Рок зыблет гладь своих зеркал.
Там лик твой чуждый — чарой явлен,
Глядит, обвит змеей огня,
Твой рот усмешкой гордой сдавлен…
Вход к тайнам замкнут, праздник справлен!
День новый, вождь необоримый,
На путь измен, тропой незримой,
Тебя влечет — прочь от меня.

[Радомир]

Александр Сергеевич Пушкин.

"Колокольчики звенят..."


Колокольчики звенят,
Барабанчики гремят,
А люди-то, люди -
Ой люшеньки-люли!
А люди-то, люди
На цыганочку глядят.

А цыганочка то пляшет,
В барабанчики то бьет,
И ширинкой алой машет,
Заливается-поет:
"Я плясунья, я певица,
Ворожить я мастерица".

[Радомир]

Алексей Сергеевич Балашов.

Осенний вальс.


Всё было как в волшебной детской сказке:
Принцесса, принц и небо над Москвой.
Горели ночью звёзды синеясно
Под утро провожая нас с тобой.

И розы белые в твоей ладони
Шипами обжигали горячо.
Тебя ругали папа с мамой дома,
Но ты со мной сбегала всё равно.

*
Опали розы, звёзды поредели,
И снегири застыли на ветвях.
А впереди ждут холод и метели,
Да память о каштановых кудрях.

Нам не вернуть то время золотое,
Нам не вернуться в эту ночь без сна.
Но будут жить, не ведая покоя
Два сердца и их синяя звезда.

………………………………………….

Ещё один, последний раз
Танцуем мы осенний вальс.
Осенний вальс с промокшею листвой.
Всего один, последний раз
Утонет мир в сияньи глаз.
В последний раз осенний вальс с тобой…

[Радомир]

Виктор Верстаков.

Гераклейский романс.


Море синее, скалы белые
и зеленая трын-трава.
Губы алые, неумелые -
поцелуи ведь не слова.

С Гераклейского полуострова
дали дальние нам видны.
Крейсера плывут, тянут острые
треугольные буруны.

А дымы из труб желто-серые...
А касанье губ, как ожог...
Я влюблен в нее. Или верую,
что влюблен в нее, видит Бог.

Ничего у нас не получится
сверх отчаянных скальных встреч.
Будет мучить других и мучиться.
Буду фото ее беречь.

С полуострова Гераклейского,
где кончается Красный Крым,
я вернусь в Москву иудейскую
рейсом номер 602-м.

А в Москве уже окна в инее.
И не видеть мне наяву
скалы белые, море синее,
гераклейскую трын-траву...