[Радомир]

Дмитрий Московский.

Тайланд.


Мира, к которому ты привыкал много лет,
Мира, который так долго тебе потакал,
Этого бывшего, прошлого - больше нет,
Так что напрасно ты к нему привыкал.

Мрак, полагаешь? Пока что – не полный мрак,
Только, даже в неполном – уже захандрил.
Я же давно говорил, что случится так,
Всё и случилось – в точности, как говорил.

Планы твои стопроцентные – сорвались,
Не пригодился ни ты, и ни твой талант.
Даже такая мелочь сбылась, приколись:
Этой зимою – ты не поедешь в Тайланд.

Ты повторять любил, что всё на мази.
Ну, и куда подевалась твоя мазя?
Прежним – своё сознание не грузи,
Прежним – в реальности новой прожить нельзя.

Вижу, опять в глазах закипает злость -
Не сокрушайся о крахе своих начал,
Лучше моли о том, чтобы не сбылось
То, о чём я подумал, но промолчал.

2020 год

[Радомир]

Алена Анкудинова.

Январское.


На небе облака что корабли :
Плывут-летят по синим океанам
В неведомы края, чужие страны,
Которые очерчены вдали ...
Везде вовсю бушуют январи -
Снега, дожди Земли врачуют раны.
И это, может быть, кому-то странно,
Но знать мы все ж, наверно, не могли,
Что где-то есть на краешке земли,
Неведомом, желаемом и главном,
Укрытом между снами и туманом,
То Нечто, что так любим и храним,
Как миф нирваны....

[Радомир]

Александр Чжоу.

И в декабре, и в январе...


И в декабре, и в январе,
Как в печке сдоба,
Растут сугробы во дворе,
Растут сугробы,
Так, словно кто-то, свой пирог
Присыпав пудрой,
Дары весне и лету впрок
Готовит мудро.

[Радомир]

Пашка Мельников.

Сколько видно...


Сколько видно - васильки да колокольчики,
ветер в огненных ладонях трёт полынь...
Кони пегие... под ними те же гончие
с одуванчиков сбивают пух и пыль.
Разгоняют перепуганных кузнечиков -
только стрёкот их расстроенных альтов
будоражит тишину и мак бубенчиком
в небо с просинью глядит из лоскутов...
Сизый лён - осколки льда... Небесно озеро
обронило эти льдышки в степь из рук,
полевою отороченные бронзою,
покрывают в бытие кипящий луг.
Плотник-шмель на нём - изысканное зрелище:
словно мавр "ликом чёрен", весь в делах.
Под калёным взглядом солнца мерно зреющий
"шумным" плодом чернослива на крылах...
Убегает, скрывшись ящерица прыткая,
сбросив хвост в ладонь... хозяин был таков....
Синеокая степная скатерть выткана
неслучайным переплетьем стебельков...

[Радомир]

Олег Долгунов.

Извините.


Город спит, обычный выходной,
Комнаты за шторами без света.
Мозг рисует старое кино
Из отдельных крошечных сюжетов.
Летопись, как осень коротка,
Что с того, что уложились годы.
Жизни удивительная ткань
Сложена в один многоугольник.

Чувствую некровное родство
С тем, кого не поминают всуе.
Были вы реально божеством
Или так обманывал рассудок?
Стряхивался пепел в коробок
Из-под спичек – эпизод событий …

Я вам благодарен за любовь,
За ее невечность, извините.

[Радомир]

Вадим Бакулин.

огоньки.


На кронах,
Воль дорожки
Синичьи огоньки.
Лови за хвост, как кошку,
Февральские деньки.

А март?
А март, он будет
Будить не буду я.
Ты спи...
Тебя разбудит
Сосуличья семья!

Поспи ещё немножко,
Поправь свою постель!
Лови за хвост, как кошку
Последнюю метель!

На стёклах снова ретушь -
Печать карагачей.
Ты спишь ещё?
Ну нет уж,
Иди, встречай грачей!

[Радомир]

Марина Николаева-Бурак.

Здесь зона вечной мерзлоты.


Здесь зона вечной мерзлоты
И шансы нулевые,
Но средь камней растут цветы –
Упрямые, живые.

Полмига оттепель длиной
И солнечная нега,
Да снова ветер ледяной
Несёт охапки снега.

Цветы безвестными уйдут,
Надежд седые клочья,
А всё же зёрна там и тут
Оставят в стылой почве.

Ах, будет новая весна
Улыбчивой и ранней –
Взойдут богато семена
Любви и пониманья.

Не ходят часики назад,
И знает день грядущий:
Здесь тоже будет чудный сад! –
Почти как в райских кущах …

[Радомир]

Стеклянный Дым.

как молоды мы бы...


Звонок: "Привет, привет", - и нечего сказать,
как будто бы слова напрасные застыли,
и трудно говорить, и глупо вспоминать,
как молоды мы бы... как молоды мы были.
Цвела сирень - да, да, я помню этот сон -
вишнёвую метель на том краю рассвета,
уходим с глаз долой, а после - сердце вон,
немного солнца и... совсем немного лета.
Уходим... что с того... едва ли стоят свеч
слова, что мы давно в дороге растеряли,
никто не научил весну свою беречь,
как молоды мы бы...
как рано мы устали.

[Радомир]

Сергей Аствацатуров.

Снег на лапах сосновых тяжёл...



Снег на лапах сосновых тяжёл,
как вечернее бдение тьмы.
На шершавый, извилистый ствол
навалюсь я в объятьях зимы.

До чего же ты въедлива, грусть
о судьбе этой горькой земли!
Помолчу, как мороженый куст,
погляжу на посёлок вдали:

скособочились домики, дым
из трубы, как невиданный змей.
Чешуя – серебро с голубым,
трёхголовый, он смерти сильней.

Вылетает из пасти закат,
из другой — ясноокий Мицар.
В общем, был я когда-то солдат.
Стал теперь я — бессмертен и царь,

стал собой. А метель замела
всё кругом — даже лес недвижим.
Где на кухне жена у стола,
хлеб нарезан ломтями, как жизнь,

чай горячий по кружкам разлит,
как звезды убегающий свет.
Только снег, только дали земли,
чистой нежности тысячи лет.

[Радомир]

Вонтер Лак.

Летний сад


Летний сад дожидается лета.
Спят фонтаны в февральских снегах.
Многолетние липы раздеты.
Боги скрыты в больших коробах.

Спит Крылов, словно чёрная туча,
над героями басен своих.
Он зимою детишек не учит.
Он, о мире мечтая, затих.

Летний сад. Пролетают метели.
Сквозь решётку уходят к Неве.
Это надо уметь, в самом деле,
образ лета держать в голове.

Всё проходит. Кончаются зимы.
Дождь прольётся. Уйдёт снегопад.
И очнётся весной нелюдимый,
переживший мороз Летний сад.

[Радомир]

Алла Арцис.

Ключик.


Я примерил колпак звездочёта,
смыв белила и клоунский грим –
только звёзды молчали о чём-то
очень важном, что ведомо им.

Промелькнули вдали, а над домом
зацепились за облачный шлейф,
и корабль, по звёздам ведомый,
лег у самого берега в дрейф.

Оказалось, и участь поэта
непроглядна в беззвёздной глуши,
и уже пробивается Лета
сквозь гранитные плиты души.

Искривились пространство и почерк,
строки скопом встают на дыбы,
и тирешкой прикинулся прочерк
в неразгаданной части судьбы…

Отмахнись от ненужных терзаний:
голос звёздный – набат или трель?
Отдохни, для примера, в Рязани –
кстати, там замечательный Кремль.

Знаешь, если вселенная глючит,
не пускает к бессмертию в чат –
поверни свой серебряный ключик
и послушай, как звёзды молчат.

[Радомир]

Андрей Сизых.

ПАМЯТИ МАТРОСА СПИРИДОНОВА.

«Во имя Анархии – матери нашей,
Мы больше не служим, не сеем, не пашем.
Мы гвардия нового дела и мира –
Враги фабриканта, попа и банкира.
И вера у нас лишь в свободу и братство.
Мы прокляли власть королей и богатство.
Царей и наследников Первого Рима –
Любое неравенство не допустимо!» -
Сказал, допивая «Смирновку» из чарки,
Матрос Спиридонов слону в Зоопарке.
Слон долго кивал головою носатой –
Он тоже невольник и враг зоосадов.
Он раб африканский в российских застенках.
Он больше не будет стоять на коленках
Пред публикой города Санкт-Петербурга!
Но вдруг, он увидел любимого друга.
Друг тянет банан ему прямо за стенку.
И слон, благодарно, припал на коленку.
А пьяный матрос Дормидонт Спиридонов,
В наган зарядил шесть блестящих патронов
И высшую меру к слону применил.
За то, что он рабски бананы любил .
И вот, перед тем, как пойти на вокзал,
Он громко свидетелям казни сказал:
«Ешь ананасы, рябчиков жуй –
День твой последний приходит, буржуй!»
Сказал и ушёл на вокзал. И на фронт
Уехал сражаться с врагом Дормидонт.
В борьбе роковой, с реставрацией тронов,
Пал праведной жертвой матрос Спиридонов.

[Радомир]

Шведов Александр Владимирович.

Hemingway Special.


Однажды Хемингуэй на спор выпил 13 двойных коктейлей «Дайкири» в гаванском баре «Эль Флоридита». Считается, что этот его рекорд до сих пор не побит.


Сок лайма, грейпфрута…
Плеснуть гренадина?
Нет, лучше добавить ликер Мараскино.
Чуток не дольешь —исчезает вкус вишни,
миндальной горчинки.
А лечит нервишки
двойной светлый ром —
и готов Дайкири…
Щенячий восторг!
Эй, дружок, повтори!

Хэм, может, быть хватит?
Чего? Да иди ты!
Моя здесь свобода, мой рай-Флоредита.
Налей еще раз, чтоб пронзил изнутри.
Кто ЭТО не пробовал, те — дикари!


Глаза заблестели,
и бармен расплылся.
А что диабет? Он во мне растворился.
13 коктейлей! Я выиграл пари!
Кто самый тут крепкий?
Возьми повтори…

[Радомир]

Братислава.

по радуге.



В чёрном бору возле самого белого моря
Белые ночи настали, да чёрные дни.
Я к валуну преткновенья клыком пришпандорю
Схему-подсказку, как выбраться из западни:
«Красная Шапочка!
Следуй короткой дорогой,
Тему любви к трём оранжам - оставь в стороне!
Топай по жёлтой брусчатке до башни высокой;
Спросит тебя - за зелёною дверью в стене -
Девочка эМ с голубыми, как кровь, волосами
(Дочка привратника с синей густой бородой):
«Каждый
охотник
желает
?» - молчи о фазане!
«Мне фиолетово…» - правильный отзыв такой!»

[Радомир]

Хубулава Григорий Геннадьевич.

Вырежу из дерева коня.


Вырежу из дерева коня,
Осторожно пририсую крылья,
Он до неба вознесёт меня,
Весь покрывшись серебристой пылью.

Злые медногорлые ветра,
Горизонт в сияющем пожаре,
Как узор широкого ковра,
Мне откроют дикий планетарий.

Хрупкий конь, одолевая страх,
Над проливом пролетит Бискайским
И столкнётся в огненных горах
С говорливым облаком китайским.

Засвистит невидимая плеть
В темноте над золотой долиной,
Облако даосов будет петь,
Подражая пляске журавлиной.

И пока лесничий не уснул,
Охраняя свой гигантский тополь,
Мне врата откроет Истамбул,
Снова обратясь в Константинополь.

Выжму из камней звенящий сок,
Разложу пример пифагорейцу,
Выдумаю запад и восток,
Как и подобает европейцу.

Посреди невероятных дел
Я совсем, наверно, не замечу,
Что чудесный конь уже сгорел
И реальность давит мне на плечи.

Беспокойный Рим, глубокий Нил,
Джунгли голубого Уругвая
Я тебе в подарок сочинил,
Не сдвигаясь с места, дорогая.

Только неужели важно нам,
Что маршрут небесный — просто сказка?
Я копьё и щит тебе отдам,
Шапкою дырявой станет каска.

Мы уснём, обнявшись, под мотив
Радостный, наивный и жестокий,
Невзначай молчаньем заменив,
Эти рифмой скрещенные строки.